Равнение на знамя - Александр Бушков

Зажглась, друзья мои, война;

И развились знамена чести.

М. Ю. Лермонтов

Сегодняшняя наша жизнь во многом напоминает голливудскиебоевики начала 90-х. Кадры распластанных на земле тел террористов пересталипугать обывателя, а на сообщения об очередных спецоперациях, обнаруженныхсхронах с оружием и предотвращенных террористических актах мы и вовсе уже нереагируем. Но есть категория людей, для которых это не только страшные картинкииз телевизора, но и абсолютно реальная будничная работа. Можно дажесказать — жизнь.

Речь об отрядах специального назначения. Спецназовцы —это суперэлитное подразделение. Комплектуется только офицерами, используеттолько новейшие образцы оружия и спецсредств. По сути — настоящее воинскоебратство. По структуре — почти закрытая организация.

Сюда не попадают случайные люди. Сто процентов личногосостава спецназа прошли горячие точки, за плечами каждого из них — десяткибоевых операций по освобождению заложников. Одним словом, настоящие мужики.

Но противник тоже непрост, он силен и коварен, и нельзянедооценивать его. Это тоже профессионалы, прошедшие специальную подготовку ихорошо обученные военному делу в лагерях зарубежных наемников. Финансируемыемеждународными организациями и возглавляемые отпетыми головорезами, каждыйвторой из которых разыскивается Интерполом.

И спецназовцы, и террористы пользуются одним и тем жеоружием и средствами связи, даже амуницию носят одинаковую. В той же Чечне нераз обнаруживалось, что стрелковое оружие и боеприпасы спецназовцев и бандитовизготовлены одними и теми же производителями.

Как же тогда бороться с этим мировым злом? Как встатьнепреодолимым щитом на пути у тех, чья цель — сеять страх, ужас и панику?Что вообще можно противопоставить насилию? Только личное мужество. И еще —отменную профессиональную выучку.

Нынешний состав спецназа ФСБ буквально не вылезает изкомандировок на Северный Кавказ. Их визитная карточка — мужская крепкаядружба, взаимовыручка и боевая тактика пчел: быстрые налеты вместо крупныхсражений, точечный удар вместо прямого столкновения войск. Одним словом,тактика, способная отразить угрозу из-за Кавказских гор.

Говорят, история развивается по спирали, но иногда ее виткиоказываются банальным повторением пройденного. Если бы мы научились извлекатьпользу из уроков прошлого, то современные спецназовцы вполне могли быиспользовать опыт Михаила Лермонтова… Того самого, который полтора века назадслужил на Кавказе в чине поручика Тенгинского полка.

Озабоченный

Через рамку, мимо молчаливых прапорщиков с эмблемами ФСО насиних петлицах они прошли вереницей, согласно субординации: впереди Директор,за ним Старшой, генерал-майор Кареев замыкающим. Остановились на тротуаре,возле невысокого серого здания на Старой площади — трое ничем не примечательныхлюдей в штатском.

Молчание продолжалось секунды три. Потом Директор, ни накого не глядя, негромко сказал, вернее, повторил то, что они все трое толькочто слышали в кабинете:

— Кровь из носу, надо взять.

Двое остальных едва заметно, без всяких эмоций кивнули —это был не словесный приказ, а скорее уж некий ритуал. Большому начальствукак-то не полагается уходить молча, без веских фраз. Когда Директор отошел кмашине, Старшой веских слов говорить не стал, он просто посмотрел на Карееваочень внимательно и очень выразительно. А Кареев сказал:

— Есть.

А что ему еще было говорить? «Как получится?» Коли кровь износу, значит, из носу…

Когда отъехала машина Старшого, Кареев дошел до угла здания,завернул, уселся в свою черную «Волгу», довольно старую и неприметную, и первымделом пришлепнул на крышу синюю мигалку на витом белом проводе. Водитель, видятакое дело, без распоряжений прилепил вторую, со своей стороны, врубил сирену илихим разворотом крутанулся на встречную через две полосы. Вполне вероятно, чтокто-то из прохожих снова мысленно проехался по поводу наглых чиновников с ихмигалками и квакалками, но Кареева такие мелочи не занимали. Онмногозначительно повертел пальцем возле уха, кругообразно, водитель понял исирену вырубил, благо особенной нужды в ней сейчас не имелось, а мигалкиоставил, и они вразнобой посверкивали синими неяркими вспышками посредисолнечного дня.

Кареев достал мобильник, быстрым набором вызвал полковникаРахманина и самым безмятежным тоном спросил:

— Ну, как оно там?

Хотелось поморщиться — сердце опять покалывалотоненькой противной иголочкой. Он сдержался. И решил таблетку при водителе неглотать, микроприступ перетерпеть можно и без химии…

— Да так оно, — ответил Рахманин такжеспокойно. — Нормально.

— У тебя кто в ботве?

— Кеша с Тошей.

— Еще двоих как минимум.

— Ясно.

— Ты на месте? — спросил Кареев.

— На месте.

— Ну и ладушки, — сказал Кареев и все-таки сделалкоротенькую паузу. — Михалыч, в общем, «Смерч». Валяй.

И отключил собеседника, прекрасно зная, что тот вдополнительных наставлениях не нуждается, равно как и в прочем словоблудии.Чего там сложного или непривычного — «Смерч», делов-то, не первый раз идаже не десятый.

Сердце противно покалывало, и он старался не поддаваться.Надо взять, повторил Кареев про себя, надо взять, вот ведь гадство, не«одвухсотить», а непременно взять. А между прочим, нет ничего труднее. Любоебоестолкновение, любая операция — с точки зрения профессиональногоцинизма — акции все же легкие. А вот взять гораздо труднее будет. Но что жделать, мы люди военные, коли приказано, будем стараться взять, и точка…

Он не сомневался, что «Смерч» уже бушует вовсю, невидимый инеслышимый окружающему миру.

Спецназ ФСБ привычно и без особых эмоций вставал на уши.Боевая тревога, общий сбор и тому подобная лирика.

Веселый

Несмотря на свое откровенное невежество в данном предмете,Уланов быстренько сообразил, что настоящим антиквариатом в сей антикварнойлавчонке с громким названием «Раритет» и не пахнет. Как и означеннымираритетами. На полочках и в застекленных витринках красовался всякий хлам:фарфоровые статуэтки времен его детства (у точно такой же балерины ногу отбил втретьем классе, за что был вознагражден ремнем), всякие значки и медальки,швейная машинка, ветхие книги, вазочки, мелкие монеты…

Это ничего. Во-первых, он не был олигархом и не собиралсяприкупать к заводам-газетам-пароходам еще и пригоршню яиц Фаберже, а во-вторых,все равно нужно где-то убить время, потому что он пришел заранее, а Инга, кгадалке не ходи, непременно опоздает минут на пять — ну, коли речь идет опяти минутах, для красивой девушки это даже плюс, а не минус, почти чтопунктуальность…