Китайский детонатор - Максим Шахов

Глава 1. Вести с Дальнего Востока

Константин Хромов по прозвищу Харон проснулся от манящего аромата только что сваренного кофе. Зевая, он повернул голову и обнаружил, что другая половина кровати пуста. Его лицо расплылось в довольной улыбке, когда он вспомнил, кто у него в гостях.

Ее звали Анжелика Чертанова, в ее натуре удачно сочеталось все то, что обещали имя и фамилия. Ангельская внешность снаружи, демонические страсти внутри. Служила она не в самом Антитеррористическом центре, а в смежном ведомстве, носящем известную аббревиатуру ФСБ. В прошлом пути подполковника Хромова и лейтенанта Чертановой пару раз пересекались, но еще никогда так близко.

Оставалось только пожалеть об этом. Впрочем, Хромов улыбнулся еще шире, предпочитая радоваться достигнутому, а не грустить об упущенных возможностях. Ведь так или иначе Анжелика досталась ему.

Как выяснилось немного позже, она только что вернулась из Токио. Туда она была командирована некой полуподпольной компьютерной компанией, штампующей диски с играми и программами и стремящейся завести связи среди настоящих производителей. Во всяком случае, такова была легенда. На самом деле по заданию ФСБ Анжелика пыталась охмурять ведущих специалистов какого-то мощного электронного концерна, выполняющего военные заказы. На днях ее отозвали обратно в Москву, и теперь она пользовалась возможностью пощеголять в привезенных обновках.

Хромов столкнулся с ней возле торгового центра, где пополнял запасы леденцов на палочке, которые начал сосать, когда бросил курить, а потом пристрастился к ним так, что обзавелся новой вредной привычкой. Он уже собирался ехать домой, когда заметил Анжелику, пересекавшую стоянку под руку с красивым, хорошо одетым, но почему-то печальным молодым человеком. При виде Хромова она бесцеремонно высвободила руку и приблизилась к нему.

– Привет, Анжела, – сказал он, с удовольствием разглядывая ее фигуру, разодетую в заморские атласные шелка. – Давненько не виделись.

– Месяцев шесть, – прикинула она. – Севастополь, кажется. Нет, Сочи.

– Сочи, – кивнул Хромов. – Обвал тоннеля на автомагистрали. Ты еще наша? Или…

– Ваша, – улыбнулась Анжелика. Если она добивалась того, чтобы это прозвучало двусмысленно, то у нее это получилось.

– Помнишь тот сумасшедший спуск по лыжной трассе? – спросил Хромов.

– Еще бы! – Ее зеленые глаза азартно сверкнули под рыжей челкой. – Альпика-2, триста пятьдесят четыре метра.

– Чем занимаешься сейчас?

– Строчу отчеты о проделанной работе. Один комп сожгла, второй уже дымится, на пальцах волдыри.

– Значит, пора развеяться, – заметил Хромов. Не без задней мысли.

– Если под этим подразумевается приглашение поужинать вместе, то буду вынуждена отказаться, – вежливо ответила Анжелика. – В последнее время меня так часто потчевали японскими блюдами, что пришлось сесть на жесткую диету.

– У меня есть и другие увлечения, помимо гастрономических, – с достоинством заявил Хромов.

– О! Тогда я в вашем распоряжении.

В устах рыжеволосой красотки это прозвучало более чем провокационно.

– Почему во множественном числе? – спросил Хромов и поискал взглядом ее спутника, уныло перетаптывающегося в сторонке. – Хочешь прихватить своего кавалера?

– Он чертовски занятой человек, – сказала Анжелика. – Между прочим, этот центр принадлежит ему.

– Счастливый парень.

– Отнюдь. Ему поставили партию просроченных морепродуктов, и он думает лишь о том, как бы сбагрить эту тухлятину кому-то другому. В общем, толку от него, как от мороженого хека.

– Тогда вперед? – предложил Хромов.

– Полный, – кивнула Анжелика, и полчаса спустя они упали на его холостяцкую двуспальную кровать в квартире знаменитого дома на Котельнической набережной.

«Надо будет сменить постель», – напомнил себе Хромов, набросил халат и отправился в кухню.

Анжелика посмотрела на него поверх открытой дверцы холодильника. Ее рыжие кудри торчали дыбом, а зеленые глаза светились на солнце, как у кошки. В руке она держала пакетик «Веселого молочника».

– Наконец-то, – сказала она, облизываясь. – Тебе со сливками?

На ней была кое-как застегнутая рубашка Хромова, отдаленно напоминающая греческий хитон. Она захлопнула холодильник, чтобы предстать перед ним во весь рост, и белая ткань, пронизанная солнечными лучами, лишь подчеркивала ее дразнящую наготу.

– Мне с тобой, – пробормотал он, заключая Анжелику в объятия и отыскивая губами мочку ее уха.

– Я зверски проголодалась, – сказала она, откинувшись назад.

– М-м? Я тоже.

Его руки соскользнули с ее талии, обхватив упругие ягодицы под тонкой тканью.

Слегка запыхавшись, она высвободилась и отступила на шаг.

– Сначала нужно подкрепиться. Кофе, апельсиновый сок и ветчина с тостами.

– А как же твоя диета?

– И так за ночь килограмма два сбросила. Хорошего понемножку.

– Предпочитаю хорошего помногу, – сказал Хромов, но наседать больше не стал, чинно уселся за стол, разлил сок по стаканам. – Как тебе Токио? – светски поинтересовался он, выбирая тост поподжаристей.

Анжелика устроилась рядом, почти касаясь его теплым бедром, и, энергично жуя, принялась делиться впечатлениями о поездке. По ее словам, все японские мужчины были сексуально озабоченными, но при этом абсолютно не умели ухаживать за дамами.

– Такие хамы, – негодовала она. – Переспят с тобой, а наутро даже в дверь первой не пропустят.

– С тобой? – переспросил Хромов, любивший конкретность.

– Это я так, в общем.

Хлебнув сока, Анжелика поспешила сменить тему, вспоминая, как во время посещения парка северных ворот Императорского дворца посетила там одноименный ресторан, где ее учили определять вкус вина по запаху пробки, а потом угостили икрой морского ежа, оказавшейся совершенно несъедобной и воняющей йодом.

Хромов попивал кофе, наблюдая за девушкой поверх чашки. Слушать ее голос было так же приятно, как любоваться ее гладким полуобнаженным телом. Под рубашкой, разошедшейся на груди, виднелись розоватые полушария, вздрагивающие при каждом жесте, и Хромову было приятно сознавать, что очень скоро они опять окажутся у него в руках.

Девушка улыбнулась.

– Хватит пялиться на меня, Костя. От твоего взгляда мысли путаются.

– А ты не думай, – посоветовал Хромов, притянул ее к себе и легко пересадил себе на колени.

Чтобы она не возомнила себя маленькой девочкой на руках у папы, он наградил ее совсем не отеческим поцелуем, а одну пятерню запустил под рубаху и принялся трогать то одну грудь, то другую, словно сравнивая, какая из них нравится ему больше.