Измена - Меган Хорхенсен

Предисловие издателя (дочери Вадима Шмакова)

Перед Вами, уважаемый читатель, невероятная книга. Надо признать, что разоблачений такого уровня мир ещё не знал. Почему автор назвал своё произведение романом, остаётся только догадываться. Возможно и даже вероятно, что автор оставляет лазейку: это не документальное исследование, проливающее свет на тайны мировой политики, а просто развлечение — наслаждайтесь шпионским детективом…

И однако… Однако стоит только проверить события, участниками которых стали герои романа, и читатель испытает глубочайшее изумление — ведь все факты; все цитаты; ссылки на документы, включая официальные отчёты, рапорты, мемуары, газетные статьи, имена и должности упомянутых лиц; описание деталей покушения на президента Кеннеди и прочее, и прочее, и прочее — абсолютно всё подлинно. Нет ни одного вымысла, ни одного искажения фактов. Достоверно изложены истории полёта Матиаса Руста, побега Виталия Юрченко, гибели Роберта Кеннеди и детей Онассиса, налёта террористов на круизный лайнер «Акилле Лауро» и десятки других известных и не очень известных эпизодов из прошлого и настоящего.

У любого вдумчивого читателя невольно возникнет вопрос: если все факты верны, если автор книги даёт логичное и исчерпывающее объяснение каждому случаю, то насколько соответствует правде утверждение автора, что президент Кеннеди не был убит 22 ноября 1963 года, а благополучно дожил до октября 1985 года, когда и был уничтожен совместными усилиями ЦРУ и КГБ?

Итак, уважаемый читатель, читайте, думайте, проверяйте факты и делайте выводы…

Почему я решила издать книгу, раскрывающую тайну дела президента Кеннеди? Конечно же, не ради славы. Просто, если книга поможет хотя бы одному человеку увидеть истину, значит она опубликована не напрасно.

Нет, эта книга не перевернёт мир в очередной раз — сколько раз его переворачивали? Но она мир изменит. Потому что всё в ней — правда, — всё доказывается как документами, так и аналитикой, не требующей сверхъестественных способностей.

И да, эта книга ставит точку в расследовании покушения на Кеннеди.

Мой отец служил офицером-аналитиком в Главном разведывательном управлении Генерального штаба вооружённых сил СССР. Любить родину и выполнять её поручения — святая обязанность советского гражданина. Честно говоря, отец и сам не сомневался в праве родины распоряжаться его жизнью.

Когда получила отцовские записи, то лишь мельком их просмотрела. Особого значения не придала. Через несколько лет нашла время для чтения. Прочитала за ночь. Вспомнила, что папа никогда не увлекался сочинением историй. Сопоставила факты. Поняла, что в основе романа — правда. Иначе быть не могло.

Судя по отзывам начальства отец был талантливым аналитиком. Знание языков, интерес к политике, равнодушие к роскоши и исполнительность делали его отличным специалистом. Ведь хороший аналитик — это человек, который не выходя из кабинета и поработав с бумагами, делает выводы, на получение которых может быть затрачено колоссальное количество сил и средств. Отец был профессионалом, умеющим находить выход из любых ситуаций и очень надежным человеком.

Повторю ещё раз, при проверке всех фактов, мест, фамилий всё сходится, абсолютно. Не верите? Проверяйте.

При подготовке текста к изданию я сделала небольшие стилистические правки. Дополнений, искажений смысла, сокращений не допускала. Оставила пафос, красивости, очевидные противоречия. Пожалуй всё. Читайте и думайте. Вся правда о покушении на президента Джона Кеннеди и последующих за ним событиях. Публикуется впервые.

В заключение замечу, что издатель не несёт ответственности за последствия, которые публикация может вызвать в мировой политике.

Исчезает всё. Исчезает, не оставляя следа.

В этом и состоит подлинная сущность реальности.

Португалия, южное побережье. 7 марта 2004 года.

Час ночи. Наш чартер прилетел с опозданием. Прохладно, темно, неуютно.

Небольшая очередь у таможни рассасывается за пять минут — португальцы к туристам относятся трепетно.

Парень с плакатиком в руках. Гид. Нам к нему. Полчаса у паренька уходит на организацию толпы весенних отпускников, ничего не соображающих после ожидания вылета в Москве и четырех часов полета. Средний класс, средний возраст, средние цены, средние заботы…

Стоим в ночной тишине, курим. Мерцание сигарет, режущий свет фонарей, звёзды.

Автобус, наконец, отправляется. Сначала медленно и натужно пытается выбраться из аэропорта, затем набирает скорость.

Высаживаемся в Фалезии, где заказан трехзвездочный «Альфамар» — большой комплекс с центральным корпусом, десятками домиков-бунгало и отдельным трехэтажным зданием на отшибе (для бедных).

— Устал?

— Немного. Ты тоже с ног валишься, да?

Пытаюсь проявить нежность. И знаю, что ничего не получится. Не умею я нежность проявлять. Но Мари не задевает моя сухость. Никогда. Что она чувствует, когда думает о том, что я безразличен к её усталости, мелким волнениям и ненужным поискам? Больно ли ей? Не знаю. Мари беспредельно терпелива.

Как всегда, в ответ на привычную заботу, чувствую себя неловко. И, как всегда, не находится слов объяснить, что она, и только она важна для меня в этой жизни.

Регистрация в отеле. В графе «количество человек» вписываю себя и ставлю плюсик — «с супругой». Получаю ключи. Портье объясняет, размахивая руками, как дойти до здания — того самого, на отшибе, для бедных.

Обе сумки несу сам. Носильщиков здесь не полагается. Махонькая Мари семенит рядом. Молчим. Минуты через три упираемся в четырёхэтажный дом, входим в подъезд.

Никого. Тишина. Перед нами большое пустое пространство, до самой стеклянной крыши. Атриум. Двери комнат выходят на галереи, опоясывающие стены.

Поднимаемся на третий этаж… Плита, холодильник, две односпальные кровати. Стол, пара стульев. Тарелки, вилки, ложки, ножи. Выхожу на балкон и нахожу там ещё один столик и пластиковые кресла.

Пока Мари раскладывает в ванной женские принадлежности, закуриваю.

— Ты в туалет пойдешь? А то я хочу душ принять, если ты не против…

Мари никогда не указывает мне, что нужно делать, не станет настаивать. Только мягкие вопросы: «тебе не надо в ванную?», «не хочешь пообедать?»… Иногда следует краткое пояснение: «а то я хочу принять душ» или «а то обед остынет, будет невкусно».