Корона последней принцессы - Антон Леонтьев

Светлой памяти моей мудрой и горячо любимой бабушки Лены, давшей мне путевку в жизнь и настоявшей на том, чтобы ее первый внук был назван не Димой или Сережей, а Антоном

* * *

– Госпожа Кочубей, мои самые искренние соболезнования!

Высокий седовласый мужчина в хорошо сидящем черном костюме, с черным же галстуком, в узле которого матово посверкивала белая жемчужина, поднялся навстречу Алене, вышедшей из кабинета главного патологоанатома.

Все происходящее представлялось Алене дурным сном. Она не знала, как себя вести и что делать. Ей казалось, что вот-вот все прекратится, она откроет глаза – и окажется в кровати. Выяснится, что ей пригрезился ночной кошмар и что все на самом деле в полном порядке.

И самое главное – что ее папка, горячо любимый единственный папка, жив.

– Господин профессор Кочубей был гордостью международной науки! Это невосполнимая потеря для всех нас! От лица Академии наук соболезную вам, уважаемая госпожа Кочубей, и вашему семейству! Разумеется, с учетом трагических обстоятельств все расходы по погребению берет на себя академия…

Мужчина вещал о чем-то еще, а Алена стояла рядом и смотрела в пустоту. «Этого не может быть, не может быть, не может быть… – билась у нее в голове единственная мысль. – Папа ведь был совсем еще даже не старый. А, ну да, он ведь умер не от болезни, его убили…»

Девушка почувствовала, что в горле встал комок, а на глаза наплывают слезы, и приказала себе держаться. Ведь она, в конце концов, дочь самого Павла Леонидовича Кочубея, ученого с мировым именем, признанного эксперта в области судебной антропологии! И она не имеет права распускать нюни!

Но на сердце было ужасно тяжело, хотелось убежать, унести ноги из этого унылого, уродливого бетонного здания, на табличке у входа в которое значится: «Столичный институт судебной медицины». Хотелось кинуться прочь, обратно в гостиницу, залезть под одеяло, накрыться им с головой и зареветь всласть. Только это не поможет. Не поможет вернуть папку к жизни. Ее дорогого, милого, неисправимо оптимистичного папку. Профессора Павла Леонидовича Кочубея.

Представитель Академии наук продолжал декламировать что-то пафосным тоном на не очень чистом английском. К Алене подошел невысокий лысый мужчина в белом халате и произнес:

– Госпожа Кочубей, если не ошибаюсь? Прошу вас следовать за мной!

Алена извинилась перед типом из академии и отправилась по длиннющему коридору вслед за коротышкой в халате. Девушка была готова следовать за ним дни, месяцы, годы напролет, потому что знала: когда они достигнут конечной цели, ей придется столкнуться лицом к лицу с ужасной правдой.

Они зашли в лифт, который унес их куда-то в недра Столичного института судебной медицины – под землю. Как будто в преисподнюю! И снова бесконечный коридор, стены которого выкрашены унылой болотной зеленью. Миновали двери на фотоэлементах и оказались в просторном зале. Алена поежилась, но не столько от холода, сколько от страха. Коротышка в халате подошел к блестящим металлическим ячейкам, вмонтированным в стену. Уверенным, привычным движением потянул на себя один из стальных квадратов.

Перед Аленой предстало человеческое тело. Девушка поспешно отвернулась, чувствуя спазмы в горле. «Не может быть, не может быть, не может быть…» – вновь застучало в ее голове. Она уставилась на потрескивающую и мигающую неоновую лампу в противоположном конце помещения. Алене казалось, что пока она не бросит взгляд на тело, все будет в полном порядке. Все будет по-старому. Возобновится прежняя привычная жизнь, прерванная телефонным звонком ранним утром около двух часов назад. Этот звонок изменил всю ее жизнь. Потому что представитель полиции сообщил ей, что найдено тело ее отца-профессора.

Слово «тело» не оставляло надежды. Это значило, что папка… что ее милый, родной папка мертв! И ее просили посетить морг Столичного института судебной медицины, чтобы принять участие в процедуре официального опознания покойного. Морг… Какое жуткое, уродливое слово!

После звонка Алена вела себя как сомнамбула. Быстро оделась и спустилась в холл гостиницы – ее должен был забрать автомобиль. Она была уверена, что произошла нелепая ошибка. И отчего-то решила, что столкнется с папкой именно там, в холле. И что они вместе вернутся в номер, весело болтая. И тотчас забудут о страшном недоразумении.

Но, похоже, все вокруг были уверены в том, что ее отец мертв. У покойника, на опознание которого ее пригласили, были найдены документы. Но ведь это ничего не значит, твердила Алена, сидя в автомобиле, который нес ее по ночной столице. Документы у папки могли, к примеру, украсть – его рассеянность легендарна! Карманнику не составляло ни малейшего труда стырить бумажник с паспортом. А потом тот самый воришка угодил под машину – и все решили, что это и есть профессор Кочубей.

Только вот незадача: в паспорте имеется фотография, как и на прочих документах, которые носил с собой папка. И полицейские наверняка бы заметили, что человек, лежащий на асфальте, совсем не похож на фото в паспорте. Но мало ли среди работников местных правоохранительных органов ротозеев и растяп! Ведь эта небольшая балканская страна, в которую около месяца назад прибыл профессор Кочубей в составе российской делегации, пользовалась не самой лучшей репутацией: коррупция среди чиновничества была притчей во языцех, полицейские продавали душу за пару сотен долларов, напасть и обворовать могли посреди бела дня у мавзолея здешнего тирана, товарища Хомучека. Поэтому Алена была уверена, что фарс разрешится сам собой. Самое позднее – тогда, когда она прибудет в этот самый Столичный институт судебной медицины.

Но в институте никто не бросился приносить ей свои извинения и заверять, что произошла ошибка. Более того, ее принял заместитель директора, который отлично говорил по-русски (учился в свое время в Ленинграде, а потом защищал кандидатскую в Москве). Он принялся восхвалять заслуги ее отца, которого, оказывается, знал лично. И его горестные вздохи не оставляли надежды – тело он уже видел и не сомневался, что профессор Кочубей мертв.

Только оказалось, что вовсе не несчастный случай послужил причиной смерти. Папка был убит – об этом поведал тот же заместитель директора института судебной медицины. Профессора нашли в одном из переулков в квартале «красных фонарей». Кто-то ударил его несколько раз сзади куском чугунной трубы – орудие убийства нашли всего в нескольких метрах от тела. Смерть, как уверял заместитель директора, видимо считая, что это успокоит Алену, наступила практически мгновенно.

Только тогда девушка поняла весь ужас ситуации. А теперь она стояла около тела и смотрела в противоположную сторону, сосредоточив взгляд на потрескивающей неоновой лампе.

– Госпожа Кочубей, прошу вас взглянуть на тело!

Голос коротышки в белом халате вернул Алену к действительности. Но ей вовсе не хотелось возвращаться в этот жестокий, полный несущих несчастье ночных телефонных звонков мир! Нет, не так. Ей хотелось повернуть сейчас голову – и увидеть перед собой тело абсолютно чужого человека. Человека, который никак не мог быть ее папкой. Человека, который не звался Павлом Леонидовичем Кочубеем.