Чувство льда - Александра Маринина

…чувство льда, которое связывают с тонкими ощущениямиравновесия на малой опоре (конек), а также ориентировкой в пространстве ивремени.

«Фигурное катание на коньках», учебник

Она уже много лет назад научилась просыпаться ровно за пятьминут до звонка будильника, в 5:25. Еще семилетней девочкой Нана вставала вполовине шестого, а в семь утра начиналась тренировка. Она не катается большедесяти лет, а привычка осталась, тем более Никита тоже, как и она, занимаетсяфигурным катанием и у него тоже утренние тренировки.

Открыв глаза, Нана, опять же по давно сложившейся привычке,перебрала мысленно предстоящие сегодня дела. Поднять сына, проследить, чтобысделал зарядку, накормить завтраком его и себя, отвезти на каток. Да, не забытьбы, сегодня двадцатое число – день «обязательного замера». Может, пропустить?Ничего страшного, если она проведет «замер» завтра, очень уж погоданеподходящая, в такие дни у нее совсем нет ни сил, ни малейшего желания делатьлишние телодвижения. Как говорят спортсмены, она сегодня явно «не в ногах».Нет, ерунда все это, раз установила себе двадцатое число каждого месяца,значит, так и будет. Нечего дурака валять. А то один день пропустишь, второй,третий… А потом спохватишься – и спина уже не гнется. Позвоночник – этоздоровье, долголетие, это жизнь. Нельзя запускать.

С семи до девяти у нее свободное время, если поехать отДворца спорта в сторону работы в семь, то дороги будут еще пустыми и онадоберется минут за двадцать. До начала рабочего дня останется полтора часа. Чтоона собиралась сделать, когда вчера запирала кабинет? Оставила какие-то бумагина утро? Кажется, нет. Ничего срочного. Совещание, как обычно, начнется вдесять. Значит, можно заняться чем-нибудь приятным, например, составить графикконтрольных проверок на ближайшие три месяца. Составлять графики Нана любила инеукоснительно их соблюдала, это помогало ей поддерживать ощущениестабильности. Пока она каталась, у нее в комнате всегда на самом видном местевисел годовой план тренировочной подготовки, и каждый раз, глядя на него, онадумала о том, что как бы ни складывалась жизнь, но за год она должна отдатьтренировкам 960 часов, и в июне этих часов будет 43, а в сентябре уже 100, пикнагрузок придется на октябрь, потом наступит соревновательный период, и объемтренировок станет поменьше – нужно беречь силы для выступлений. Потом периодсоревнований закончится, и в апреле – мае наступит период восстановительный, ибудет мало льда, больше отдыха, спортивных игр и общефизической подготовки. Итак из года в год. Это вселяло уверенность: не может случиться ничего плохого,она не заболеет и не умрет, потому что есть же план, вот он, составлен тренероми повешен на стенку, и его обязательно надо выполнить. Страх внезапной смертипреследовал Нану Ким с раннего детства, с того самого дня, как умер от бурноразвившегося отека легких ее маленький братик, и избавиться от этого страха онатак и не смогла по сей день, зато научилась справляться с ним при помощи планови графиков. Выполнять запланированное означало для нее контролировать своюжизнь, управлять ею, а ведь это так важно. Отец много лет назад говорил ей: «Тыкатаешься не для того, чтобы стать чемпионкой, а для того, чтобы научитьсяуправлять своим телом, каждой своей мышцей, каждым самым маленьким сосудиком.Управляя телом, ты учишься управлять собой, а управляя собой, ты будешьуправлять всей своей жизнью. Если твоей жизнью не будешь управлять ты сама, этообязательно будет делать кто-нибудь другой».

Значит, составить график проверок по всем объектам иподразделениям, провести совещание… Ой, господи, пора подниматься, ужебудильник верещит.

– Никитос! – крикнула она, натягивая трико. –Подъем! На зарядку становись!

Нана с удовольствием взглянула на радостную и совсем почтинезаспанную мордашку двенадцатилетнего сына. Ему ранний подъем не в тягость, онтак любит кататься, что готов вставать и раньше. Предложи ему тренироваться поночам – вообще спать не будет, только пусти на лед.

– Тащи сантиметр, – скомандовала она, слегкаразмявшись и вставая на невысокую скамеечку.

Никита с готовностью принес сантиметр и привычно опустилсяна колени. Нана наклонилась, плотно сдвинув ступни и выпрямив ноги, сталатянуться вниз. Пальцы рук ушли за край скамейки. Сын замерил расстояние междукраем скамейки и кончиками пальцев.

– Шесть сантиметров, – торжественно объявил он.

Хорошо. Значит, позвоночный столб пока еще сохраняетгибкость. Для тридцатипятилетней женщины, давно оставившей спорт, вполнеприличный показатель. В период активных тренировок этих самых сантиметров былосемь. Но ведь тринадцать лет прошло.

– Точно? – на всякий случай переспросила она.

– Ну… пять и восемь. Я округлил.

– Никитос, – строго произнесла Нана, – спортне терпит приблизительности. Уж тебе ли не знать.

Никита уныло вздохнул. И без лишних слов было ясно, что онаимеет в виду: у мальчика постоянно возникали проблемы с обязательными фигурами,где необходима просто-таки геометрическая точность и выверенность каждогодвижения до миллиметра. Просто удивительно, как ему удалось выполнить нормативыкандидата в мастера спорта. Конечно, он мальчик гибкий и прыгучий, скольжение унего хорошее, но вот со «школой» беда.

Завтракали молча, как всегда бывало в день утреннейтренировки. Никита, унаследовавший от матери стремление ко всему готовитьсязаранее, еще дома, сидя за столом, мысленно рисовал фигуры, которые ему спустячас придется рисовать лезвием конька по льду. Впрочем, это ему только казалось,что он рисует мысленно. На самом деле, сам того не замечая, он рисовал чайнойложечкой на поверхности стола. Нана ему не мешала, но внимательно вглядываласьв невидимый рисунок. Вот Никита рисует петлю «вперед-наружу», и Нана явственно«видит», что стартовые дуги пересекают поперечную ось. Неужели у него так плохос глазомером?

– Ты собираешься так выполнять фигуру? – осторожноспросила она.

– Нет, это я так сделал на прошлой тренировке. СветланаАрнольдовна сказала, чтобы я подумал, в чем ошибка.

– А она сама не сказала тебе?

– Нет, она велела самому подумать. Обещала сегоднясказать, если я сам не додумаюсь.

– Ну и как, додумался?

– Пока нет, – очень серьезно ответилНикита. – Вот думаю.

– Ладно, думай, – вздохнула Нана.

Другие времена, другие нравы, другие тренеры. Когда ей былостолько, сколько сейчас Никите, ее тренер исправлял ошибки сразу же и такихдомашних заданий не давал. В те времена боялись, что закрепится неправильныйстереотип движения. А сейчас что, не боятся? Или появились новые школытренерской работы? За тринадцать лет много воды утекло… Нана до сих поробщается со своим тренером, но та учит спортсменов по-старому, а СветланаАрнольдовна совсем молодая. Может, и вправду теперь работают по-другому.Светлана Арнольдовна! Смешно. Когда Светочка Лазарева в семь лет начиналазаниматься в учебно-тренировочной группе, Нана Ким уже была в составе юниорскойсборной страны.