Помоги другим умереть - Елена Арсеньева

Злодейство есть несчастие.

Н. Карамзин

Ничего нет противнее, чем ждать мужчину,который безнадежно опаздывает!..

Время шло к девяти. Самый вечер, а солнце какбы и не собиралось садиться: щедро било в глаза золотистыми лучами.

В направлении города нет-нет да и проносилисьавтомобили, вздымая раскаленные вихри, отчего коротенькая Женина юбочкавзвивалась еще выше. Из открытых окон до нее доносились поощрительные крикивперемежку с музыкальными воплями. Любой и каждый из пролетающих мимо (заисключением, понятное дело, тех, при ком уже была спутница) счел бы за счастьеприхватить с собой одинокую девочку-летунью, столь щедро выставившую напоказсвою ладненькую фигурку и ошеломляющие ноги. Однако Евгения в ответ нанедвусмысленные жесты легко улыбалась да делала только небрежные отмашки, всемсвоим видом являя нетерпеливое ожидание кого-то, кто вот-вот должен появитьсясо стороны города.

Остановишься рядом с такой девочкой – а тутка-ак налетит ее дружок! И, не дай господь, не один, а с командой тупорылыхкачков: у каждого в кармане нож, а не нож, так револьвер, или кастет, иликулачище пудовый. Короче, никто не решился нарушить одиночество Жени. Инаконец-то ее терпение было вознаграждено. Синее пятнышко, несущееся спригорка, увеличилось в размерах настолько, что стало ясно: это тот самый«Мерседес», которого она заждалась.

Женя перевела дух. Ну слава богу. Она ужбоялась, придется тут куковать до темноты. Еще какие-нибудь полчаса – иначнется самая комариная пора. А теперь по крайней мере ее ножки не пострадаютот этих ненасытных пиявиц – на радость, надо полагать, приближающемусягосподину Неборсину!

Она встряхнула длинными рыжими локонами,пронизанными солнцем, расправила плечи. Откуда, интересно знать, взялись дрожьв коленках и холодок, липнущий к коже?.. Да все пройдет нормально с этимНеборсиным! В конце концов, он у Евгении первый, что ли? Обыкновенный очереднойбабник. Желает его супруга поймать мужа на месте преступления – пожалуйста,будет сделано. Через час, самое большее, Неборсин появится на даче схорошенькой спутницей, так что мадам останется только возникнуть в условленнуюминуту. Техническая служба обеспечит аудио– и видеозапись волнующей сцены,которая, впрочем, не дойдет до логического завершения. Это уже за пределамипрофессиональных обязанностей Евгении. Провоцировать мужчину – пожалуйста, аостальное – на усмотрение супруги и судей в бракоразводном процессе. Но этопотом. Сейчас же ее задача – остановить «мерс» и так завести клиента, чтобыопрометью ринулся нарушать супружеский долг! Ну что ж, такова суровая мужскаядоля. Вон даже в газетах пишут, что в генах каждого мужчины «записано»стремление сменить любимую женщину. А уж нелюбимую-то… Ведь, по всему судя, нелюбит Неборсин свою жену. Вот и меняет «ночных бабочек», как… Всякое сравнениепокажется избитым, затертым и невыразительным. Меняет, словом, женщин, какперчатки. Не дожидаясь истечения очередных семи лет, когда девяноста восьмипроцентам мужчин предписано заводить романы на стороне. В оправдание сильного полав той газетной статье говорилось, что такая информация якобы занесена наскрижали хромосом на уровне ДНК и РНК. Очень может быть, что об этомпозаботились, для разнообразия, какие-нибудь космоустроители, создателичеловечества, – или, как любит говорить Лев, святые небесные силы. Кстати,Неборсину как раз тридцать пять, а это возраст в числе нескольких,запрограммированных на измену!

Ну вот. Светофор! Забавно: за все время, покаЕвгения тут торчит будто нанятая (а что, не так?), ни одна машина не останавливаласьперед светофором. Кому-то везло с зеленым светом, кто-то проскакивал накрасный, глубоко имея в виду милицейский пост, который дремал за полкилометраотсюда. А вот Неборсин оказался законопослушен и тормознул еще на желтый.

«Нет худа без добра, – подумалаЕвгения. – Пускай пока что на меня полюбуется. О таком выгодном освещениидевушка может только мечтать!»

Да, она знала, что вся блестит сейчас, будтозолотая статуэтка, в мягкой дымке угасающего дня. Ей стало неловко: не искушаймалых сих, сказано в Писании, а что она собирается проделать с этим несчастнымловеласом? Ну что ж, судьба такая. Вот сейчас она поднимет руку, тряхнетсияющими локонами…

«О нет! – мысленно вскричала Женя вследующее мгновение. – Только не это!»

Высокий мужчина вышел из-за кустов и,приблизившись к «Мерседесу», знаком попросил водителя опустить стекло. А еслиэтот дядька попросит Неборсина подвезти и тот согласится?! Евгения сноваостанется ни с чем, и теперь-то Грушин наверняка ей голову отъест.

Главное дело, ничего толком не разглядишь.Осветитель-солнце вдруг сделалось врагом: так било в глаза, что Евгения виделатолько силуэты.

Вот черный, как тень, Неборсин потянулсявлево, приспустил стекло. Незнакомец склонился, оперся на дверцу, что-то сказалили спросил, а потом выпрямился, прощально махнул рукой и неторопливо скрылся врощице, которой близкие сумерки придавали густоту дремучих зарослей. Славабогу, значит, это не спохватившийся гаишник и не попутчик-конкурент! Женявоспрянула духом.

Красный свет сменился зеленым, однако«Мерседес» не тронулся с места.

Интересно бы знать, чем озадачил незнакомецНеборсина, какой такой вопрос ему задал, если тот погрузился в столь глубокоераздумье? Или что-то случилось с управлением?

Мимо проскочил «Форд», спеша на зеленый свет.Миновал застывшую на перекрестке машину. И вдруг тормознул, резко сдал назад.Жене было видно, как водитель выскочил на шоссе, припал к стеклу «Мерседеса»,схватился было за дверцу, но тотчас отдернул руки, будто его шибануло током,вскочил в свой «Форд» и взял с места такую скорость, что уже через мгновениерастворился в золотистом закатном мареве.

Что же так напугало «фордиста»? Или Неборсинпросто сказал ему пару теплых слов: не мешай, мол, думать о жизни, езжай, кудаехал.

Как-то слишком надолго он задумался: силуэткак привалился к правой дверце, так и не движется.

Внезапно Евгения поняла, что это значит. Ипока, подворачивая на высоких каблуках ноги, стремглав летела по шоссе, знала,что увидит, когда заглянет в салон: Неборсина с простреленной головой. Мертвого.

Так оно и оказалось.

* * *

«В жизни нет ничего торжественнее смерти. Онавсесильна, она усмиряет все страсти. Она неумолима. Если не взмахнула своейкосой вчера, то взмахнет сегодня или завтра. Но до чего неожиданно приходит это«завтра»!»

* * *

– Эй, дитя мое! Пора бы и проснуться!

Тяжелая горячая рука рухнула на плечо Евгении.