Весь мир театр - Борис Акунин

До бенефиса восемь единиц Гармонический человек

Гармоническим человеком Эраст Петрович стал себя считать стого момента, когда достиг первой ступеньки мудрости. Произошло это не поздно ине рано, а в самый раз – в возрасте, когда уже пора делать выводы, но еще можноизменить планы.

Самый существенный вывод, извлеченный из прожитых лет,сводился к предельно короткой максиме, которая стоила всех философских ученийвместе взятых: стареть – это хорошо. «Стареть» означает «созревать», то естьстановиться не хуже, а лучше – сильнее, мудрее, завершенней. Если же человек,старясь, ощущает не приобретение, а потерю, значит, его корабль сбился с курса.

Продолжая морскую метафору, можно сказать, что рифыпятидесятилетия, где мужчины так часто терпят крушение, Фандорин миновал наполных парусах, с развевающимся штандартом. Правда, чуть не взбунтоваласькоманда, но обошлось.

Попытка мятежа произошла как раз в день полувекового юбилея,что, конечно, не было случайностью. В сочетании цифр есть безусловная магия, нечувствуют ее лишь люди, начисто лишенные воображения.

Отметив день рождения прогулкой в скафандре по морскому дну(в ту пору Эраст Петрович страстно увлекался водолазанием), он вечером сидел наверанде, смотрел на фланирующую по эспланаде публику, потягивал ромовый пунш,мысленно повторяя «Мне пятьдесят, мне пятьдесят» – будто пытался распробоватьнепривычный напиток. Вдруг взгляд остановился на дряхлом старичке в белойпанаме; высохшую, трясущуюся мумию катил слуга-мулат в кресле на колесиках.Взор мафусаила был мутен, с подбородка свисала нитка слюны.

«Надеюсь, я не доживу до такого возраста», подумал Фандорин– и внезапно понял, что испугался. А еще больше испугался того, что мысль остарости его испугала.

Настроение было испорчено. Он ушел к себе в номер –перебирать нефритовые четки и рисовать на бумаге иероглиф «старость». Когдалисток покрылся изображениями символа

во всевозможных стилях, проблема разрешилась, концепциявыработалась. Мятеж на корабле был подавлен. Эраст Петрович поднялся до первойступени мудрости.

Жизнь не может быть спуском, только подъемом – до самогопоследнего мига. Это раз.

В часто цитируемой пушкинской строфе «Летят за днями дни, икаждый день уносит частицу бытия» содержится смысловая ошибка. Наверное, поэтпребывал в хандре, или же это просто описка. Стихотворение следует читать:«Летят за днями дни, и каждый день приносит частицу бытия». Если человек живетправильно, течение времени делает его не беднее, а богаче. Это два.

Старение должно быть выгодной торговой операцией,натуральным обменом физической и умственной крепости на духовную, внешнейкрасоты – на внутреннюю. Это три.

Все зависит от сорта твоего вина. Если оно дешевое, отвозраста скиснет. Если благородное, станет только лучше. Отсюда вывод: чемчеловек делается старше, тем качественнее он обязан становиться. Это четыре.

Ну и пятое. Физической и умственной крепостью Эраст Петровичпоступаться тоже был не намерен. Для этой цели он разработал специальнуюпрограмму.

В каждый следующий год жизни нужно осваивать новый рубеж.Даже два рубежа: спортивно-физический и интеллектуальный. Тогда стариться будетне страшно, а интересно.

Довольно быстро составился перспективный план грядущейэкспансии – и такой, что следующих пятидесяти лет могло не хватить.

Из пока еще не осуществленных задач интеллектуальногонаправления Фандорин намеревался: выучить, наконец, как следует немецкий язык,поскольку война с Германией и Австро-Венгрией, очевидно, неизбежна; освоитькитайский (тут одного года мало, понадобится два – и то лишь благодаря тому,что иероглифику он уже знает); восполнив постыдный пробел в мирознании,капитально познакомиться с мусульманской культурой, для чего надо будет выучитьарабский и проштудировать в оригинале Коран (клади года три); прочитатьклассическую и современную литературу (на это у Эраста Петровича вечнонедоставало времени) – и так далее, и так далее.

Из задач спортивных, ближайшего периода: научиться управлятьаэропланом; посвятить годик любопытному и полезному для координации движенийолимпийскому развлечению – прыжкам с шестом; заняться альпинизмом; непременноосвоить бесскафандровое водолазание с ребризером нового типа, гдеусовершенствованный регулятор подачи кислорода дает возможность совершатьдлительные погружения на значительную глубину. Эх, всего не перечислишь!

За пять лет, миновавшие со дня, когда Фандорин устрашилсястраха, методика правильного старения успела дать неплохие результаты. Каждыйгод он поднимался на одну ступеньку – точнее, на две, так что на себя прежнего,пятидесятилетнего, теперь оглядывался сверху вниз.

К пятьдесят первому дню рождения Эраст Петрович в качествеинтеллектуального свершения изучил испанский язык, которого ему так недоставалово время плаваний по Карибскому морю. «Ступенькой» для тела стала джигитовка.Верхом он, конечно, ездил и раньше, но не блестяще, а дело-то полезное и к томуже чрезвычайно увлекательное – много приятней поднадоевших гонок на автомобиле.

К пятидесяти двум Фандорин научился говорить по-итальянски изначительно повысил уровень владения кэндзюцу, японским фехтованием. Преподавалему эту восхитительную науку японский консул барон Сигэяма, обладательнаивысшего дана. К исходу срока Эраст Петрович выигрывал у барона две схваткииз трех (и одну-то уступал, только чтоб не обижать сенсея).

Пятьдесят третий год жизни был посвящен, с одной стороны,античной и новой философии (образование Фандорина, увы, исчерпывалосьгимназией); с другой езде на мотоциклете, которая по остроте ощущений неуступала конному спорту.

В истекшем 1910 году умом Эраста Петровича владела химия,самая быстро развивающаяся из современных наук, а тело он развлекалжонглированием (вроде бы ерунда, безделица, но оттачивает синхронизациюдвижений и мелкую моторику).

В нынешнем же сезоне ему показалось логичным отжонглирования перейти к канатоходству – отличное средство для укрепленияфизического и нервного равновесия.