Убийство с первого взгляда - Фергюс Макнил

Посвящается Анне и Кэмерону, с любовью и верностью

Он очень рано пришел к осознанию того факта, что нужно устанавливать правила. В противном случае не будет организации, не будет никакой борьбы. А в чем тогда цель жизни, если нет борьбы? Порой он задумывался, сколько было других, кто шел тем же путем, призраком скользя среди человеческих душ, и чьи действия вызывали мелкую рябь на общей картине мира, в то время как сами они оставались практически не известными никому, настоящими анонимами, невидимыми и неслышимыми.

Просто мелкая рябь.

При этой мысли он улыбнулся. Сейчас задачи, которые встают перед ним, решать значительно труднее, чем двадцать лет назад: появились изощренные методы слежки, более профессионально работают эксперты-криминалисты. Но как раз это и придает игре особую привлекательность.

Просто мелкая рябь.

Он смотрел, как в сгущающихся сумерках рябь расходится кругами по темной воде, в которой отражается свет уличных фонарей. Круги постепенно исчезали, удаляясь от человеческого тела. Еще миг назад отчаянно боровшийся за свою жизнь человек теперь тихо лежал лицом вниз. А когда исчезли последние круги и поверхность воды успокоилась, исчезло и тело.

Роберт Нэйсмит задумчиво уставился на висящее в окне меню, потом толкнул дверь — осторожно, рукавом, чтобы не дотронуться голой рукой до стекла.

Старые привычки.

Над дверью мелодично звякнул колокольчик. Нэйсмит вошел, и его начищенные туфли негромко застучали по чисто вымытому полу. По небольшому помещению были аккуратно расставлены восемь столиков, на льняных скатертях в узких вазах стояли цветы. По стенам висели профессионально сделанные фотографии. Посетитель оказался только один — похожий на сову старик, с головой ушедший в изучение газеты. Полупустая пивная кружка стояла у него возле локтя.

Нэйсмит прошел к стойке, не спуская глаз со стоящей спиной к нему женщины: он оценил симпатичную фигурку, узкие плечи и прямые каштановые волосы. Когда женщина начала поворачиваться, он не спеша перевел взгляд на доску с меню.

— Чем могу помочь?

У нее оказался мягкий дружелюбный голос с легким акцентом, характерным для жителей юго-западных графств. Нэйсмит оторвался от изучения меню и посмотрел на женщину так, будто и не поедал ее взглядом несколько секунд назад.

— Вы еще подаете завтрак? — улыбнулся он.

Женщина обернулась к настенным часам, потом посмотрела на посетителя и качнула головой:

— Вообще-то, завтрак у нас только до половины одиннадцатого…

— Понимаю, — кивнул Нэйсмит. — Не хотелось бы подводить вас.

Он уставился на женщину не моргая. Та уловила в его взгляде искорку веселья, улыбнулась в ответ и посмотрела в сторону.

— Что ж, — произнесла она, откидывая с лица непослушную прядь волос, — мы сейчас не сильно загружены. Так что бы вы хотели?

Нэйсмит снова повернулся к меню:

— Можно бенедиктинские яйца? [1]

— Думаю, с этим не будет проблем. — Она передала заказ на кухню. — Что будете пить?

— Черный кофе. Благодарю вас, — сказал Нэйсмит и полез за бумажником.

Женщина повернулась и взяла пустую кружку. На ней был голубой свитер, простенький, но достаточно облегающий, чтобы подчеркнуть стройную фигуру. Косметикой она почти не пользовалась, но Нэйсмита всегда привлекала именно такая неброская красота.

— Так это ваше заведение? — поинтересовался он. — Или же вы служащая с бунтарским характером, которая подает завтрак, когда у нее появляется настроение?

Женщина поставила кружку под кофейную машину и рассмеялась:

— Да и то и другое. Мы ведем дела вдвоем с сестрой, так что я, пожалуй, могу поступать, как захочется.

— Наверное, неплохо быть самой себе хозяйкой.

Она поставила кружку с кофе на стойку и забрала деньги.

— Иногда, — кивнула женщина и повернулась к кассе. — Есть возможность встретить хороших людей.

Она протянула сдачу, и Нэйсмит улыбнулся:

— Спасибо.

Он уселся за стойкой и вдохнул кофейный аромат.

— А вы? — спросила через пару секунд женщина.

И какое же робкое выражение было при этом на ее лице!

— А я как раз один из этих хороших людей.

Нэйсмиту всегда нравился Клифтон. Местами он был просто великолепен, в особенности возле вантового моста. Усыпанные листьями улицы с роскошными старыми особняками; узкие переулки, сбегающие с крутых холмов; бутики и кафе с хорошо одетыми посетителями. Этот район так отличался от остального Бристоля — маленький островок спокойствия, поднимающийся над вечно бушующим человеческим океаном.

Он остановился у букинистического магазина и улыбнулся при виде приколотого на двери объявления: «Буду через десять минут». Чернила выцвели, сама бумага поистрепалась, — очевидно, хозяин отсутствовал значительно дольше, — но удивительным образом от этого магазинчик выглядел еще более привлекательным. За окном возвышались стопки пожелтевших книг в мягких обложках, их подпирали более увесистые тома; вся эта конструкция выглядела ненадежной и грозила в любой момент рухнуть. Он подумал, что надо бы потом вернуться сюда и изучить выставленные книги, и посмотрел на часы — без четверти двенадцать. Встреча с представителями «Группы Мерента» состоится только в три, так что у него будет еще уйма времени, если он все же решит вернуться.

Из пекарни на другой стороне улочки донесся запах теплого хлеба, но Нэйсмит продолжал взбираться на пригорок, с удовольствием разглядывал витрины магазинов, наслаждался солнышком и с нетерпением ждал, куда же его занесут ноги на этот раз.

Вначале это была просто мысль, промелькнувшая на задворках сознания, какое-то назойливое ощущение, которое он не мог определить. Но пока он шагал, оно становилось все сильнее.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как работа привела его в Бристоль, и еще больше — с того времени, когда он впервые оказался здесь. Было что-то в этой части города, что манило его к себе; а еще были приятные воспоминания о лете, года два назад, когда в маленькой частной художественной галерее ему посчастливилось встретить необыкновенно интересную женщину. Оказалось, что им обоим не нравится современная скульптура — она еще пошутила тогда, что даже никудышное искусство может свести людей. Он рассеянно подумал, живет ли она до сих пор на старом месте, в квартире, окна спальни которой выходили на гавань, но быстро отбросил эти мысли.