Красотка - Джеки Коллинз

ПРОЛОГ

Эрик Верной вошел в заведение под названием «У Сэма» – обшарпанный топлес-бар – и сразу отыскал взглядом Арлиса Шеперда.

Нависший над стойкой бара Арлис с початой бутылкой пива в руке являл собой отнюдь не самое привлекательное зрелище. Вытянутое рябое лицо, тусклые, как солома, волосы до плеч. Он был похож на отощавшего койота – такой же костлявый и пугливый. Весь собрание нервных тиков и дурных привычек: жевать прядь волос, грызть ногти, ковырять в зубах. К тому же он редко менял белье и насквозь пропах лежалым луком.

Несмотря на такое количество недостатков, Арлис не мог пожаловаться на нехватку друзей – во всяком случае, в этом кабаке вечно крутилась кучка таких же придурков, и Арлис был у них заводилой. Владелец бара Сэм, тучный мужчина, про которого ходили слухи, что у него не хватает одного яйца, превратил заведение в своего рода клуб для неудачников. Среди его постоянных посетителей были Дэви Зверек, Малыш Джо и великан Марк Йоханссон по прозвищу Верзила Марк. В этой пестрой компании каждый ощущал себя увереннее, чем поодиночке, чему немало способствовало осознание простой истины, что «вместе мы – сила». Вместе они и в самом деле были способны на многое. Зато врозь это были абсолютно никчемные личности, воспринимать которые можно было как кучку горластых пасынков судьбы, не более. Эрика Вернона это очень устраивало, поскольку человеком, лишенным самоуважения, гораздо легче манипулировать, чем парнем с характером. Эту истину он открыл для себя в тюрьме, где отбывал срок за убийство.

«Убийство, мать вашу… – подумал Эрик, направляясь к стойке, чтобы поговорить с Арлисом. – Всего и сделал-то, что надавал подонку доской по башке, а тот возьми и свались замертво. Кто ж знал, что он откинет копыта?»

Эрик Верной был мужчина неприметной наружности, среднего роста и телосложения, с размытыми чертами лица и коротко стриженными темно-русыми волосами. С такой совершенно невыразительной внешностью он мог буквально растворяться в толпе. Подобные лица люди не запоминают.

«Чего не скажешь о той сучке, – мелькнуло у него в голове. – Она-то меня хорошо запомнила. Настолько хорошо, что я из-за нее шесть лет отмотал!»

Первое, что он сделал, когда освободился, – разобрался с этой девицей. Размозжил остроносую мордочку так, что на ее месте осталось сплошное месиво, а затем сжег дотла ее дом. Смерть – лучшая месть. Эрик смолоду усвоил эту аксиому.

Покончив с разговорчивой барышней, он незамедлительно выправил себе документы на другое имя, переехал в Калифорнию, осел в Лос-Анджелесе и устроился на работу в одну компьютерную фирму – благо за время отсидки освоил это дело.

С тех пор прошло два года, и за это время никто ни разу не спросил, кто он на самом деле такой и откуда родом. Собственно, на это он и рассчитывал. Не зря же человек сидел в тюрьме целых шесть лет – достаточное время, чтобы все распланировать. У Эрика был четкий план, которому он и собирался сейчас следовать.

– Выглядишь потрясающе!

– Правда?

– Я знаю, что говорю.

Лиза Роман, прищурившись, оглядела свое отражение в большом, ярко освещенном зеркале. Выглядела она действительно безупречно. Что и неудивительно, учитывая, какие усилия она к тому приложила. Это был поистине героический труд. Йога, очищение организма, голодание, контрастный душ, бразильская эпиляция, краска волос, бег трусцой, плавание, специальная гимнастика по системе Пилатеса, аэробика, велосипед – можно перечислять до бесконечности. Лиза все это проделала. За исключением одного – пластической операции. Скальпеля она боялась смертельно. Она холодела от мысли, что хирург может сделать ее похожей на кого-то другого – стереть ее личность, лишить индивидуальности. Она видела тому множество примеров в Голливуде и среди женщин, и среди мужчин. А кроме того, помилуйте, ей ведь еще только сорок – меньше, чем Мадонне или Шэрон Стоун. Во всяком случае, прибегать к пластической хирургии у нее пока нет необходимости.

– Ты уверен, что я действительно выгляжу хорошо? – спросила она, вынуждая своего верного визажиста и парикмахера повторить комплимент.

– Обалденно! Божественно! Потрясающе! – заверил Фабио, откинув назад свою роскошную гриву – на самом деле это был дорогой шиньон.

И Фабио ни капельки не кривил душой, ибо, хотя Лиза Роман и не была красавицей в классическом понимании, в ней присутствовала некая изюминка, которая и делала ее суперзвездой. Это было сочетание неотразимой сексапильности, неиссякаемой энергии и сногсшибательной фигуры. Добавьте к этому сияющие синие глаза, высокие скулы и полные, капризные губы. Фабио обожал Лизу – ее аура его пьянила.

– А все благодаря тебе и твоим волшебным пальчикам, – проворковала Лиза и провела рукой по платиновым волосам, доходившим ей до плеч.

– То же самое мне вчера сказал Тедди, – заметил Фабио, самодовольно усмехаясь.

– Счастливчик ты, – прокомментировала Лиза, поднимаясь с кресла.

– Нет! – возразил Фабио, многозначительно воздев палец. – Это Тедди счастливчик!

– Ну у тебя и самомнение! – поддразнила Лиза и направилась к выходу.

– Не больше твоего, – язвительно парировал Фабио, провожая ее к выходу из салона, где ее поджидал фотокорреспондент журнала «Максим».

Лиза с Фабио работали вместе уже восемь лет и прекрасно ладили. Фабио искренне симпатизировал Лизе Роман – от человека ее положения вполне можно было ожидать куда больше эгоцентризма. Она была доброжелательна и приветлива, а временами с ней было по-настоящему весело. Конечно, она питала повышенный интерес к мужскому полу – но разве Голливуд может похвастать широким выбором достойных мужчин? На взгляд Фабио, все мало-мальски приличные мужики здесь были «голубые». И слава богу!

Второй муж Лизы – Антонио, отец ее единственного чада – производил впечатление лучшего из лучших, насколько это вообще было возможно. Впрочем, Фабио знаком с ним лично не был, зато видел фотографии: на них Антонио представал великолепным экземпляром – темные чувственные глаза, впечатляющая мускулатура, породистые черты лица. Фабио то и дело задавал себе вопрос: почему Лиза позволила ему уйти?

– Антонио оказался слаб на передок, – единственное объяснение, которым она его удостоила.

Фабио не мог взять в толк, почему цельные натуры вроде Лизы – а он считал ее цельной натурой – так щепетильны в вопросах секса? В конце концов, что плохого в «слабости на передок»?

* * *

Ники Стоун не мигая смотрела на рельефный бугорок под шортами своего тренера по кикбоксингу. Вполне внушительно, как и весь он. Его звали Бьорн, это был высокий поджарый блондин нордического типа, с бронзовыми ляжками – воплощение силы и мужественности. Роста в нем было метр восемьдесят с гаком, белые крупные зубы, как с рекламы жевательной резинки, и ослепительная улыбка.