Тот, кто убивает дракона - Лейф Г. В. Перссон

* * *

Это плохое слово для взрослых детей.

Лейф Перссон

Галстук в пятнах соуса, чугунная крышка от кастрюли и обычный молоток обивщика мебели со сломанной деревянной ручкой – три эти важные находки сделали эксперты участка Сольны при первичном осмотре места преступления. Скорее всего, именно с их помощью жертву лишили жизни, и, чтобы сделать такой вывод, вовсе не требовалось трудиться в техническом отделе полиции. Достаточно было иметь глаза, чтобы увидеть всю картину, и не слишком слабый живот, позволявший смотреть на нее.

Относительно молотка, правда, с довольно большой долей вероятности вскоре выяснилось, что вначале произошла ошибка и преступник им не пользовался, а в остальном все шло своим чередом.

И в то время как эксперты выполняли свою часть работы, охотники за убийцей занимались обычной рутиной. Стучали в двери соседей и жильцов окрестных домов, расспрашивали о жертве и любых наблюдениях, способных навести на след преступника. А одна из них, сотрудница из числа гражданского персонала (поскольку именно такие, как правило, отвечают за подобную работу), сидела у своего компьютера и выуживала из него все, что могло пригодиться в этом направлении.

И достаточно скоро они разобрались, что имеют дело с самой обычной жертвой убийства в истории шведской криминалистики за последние сто пятьдесят лет, пока ведется статистика на сей счет. Или, пожалуй, за значительно большее время, ведь книги, где регистрировались судебные приговоры, существовали уже в раннем Средневековье, и они давали примерно ту же картинку, что и уголовная статистика индустриального общества. То есть речь шла о классической шведской жертве убийства. А точнее, используя современную терминологию, об «одиноком мужчине средних лет, ведущем асоциальный образ жизни и имеющем значительные проблемы с алкоголем».

– Обычный пьяница, просто-напросто – так руководитель расследования от полиции Сольны комиссар Эверт Бекстрём описал покойного, когда после первого совещания разыскной группы докладывал своему главному шефу.

То же самое подтвердили рассказы соседей и данные полицейских отчетов, плюс оба эксперта со знанием дела привели свои аргументы в том же направлении.

– Типичное убийство алкаша, если ты спросишь меня, Бекстрём, – сказал старший из них, Петер Ниеми, подытожив суть дела, когда на том же первом совещании излагал свой с коллегой взгляд на порядок вещей.

Как галстук, так и крышка с молотком принадлежали жертве и находились в квартире еще до того, как там разыгрались печальные события. С галстуком все обстояло и того проще – он находился на шее покойного. Как и положено, под воротником рубашки, только в данном конкретном случае затянутый приблизительно на пять сантиметров сверх меры и на всякий случай зафиксированный в таком положении под кадыком при помощи самого примитивного узла.

Самому же убийству предшествовало традиционное застолье. Оно, судя по количеству обнаруженных пустых водочных бутылок и банок из-под крепкого пива, продолжалось не один час, и в нем, похоже, принимали участие два человека, одним из которых, судя по отпечаткам пальцев, была сама жертва. О таком же количестве пирующих говорили два стакана и две тарелки на столе в гостиной, а исходя из остатков еды на них и таких же на маленькой кухне, можно было сделать вывод, что последняя трапеза покойного состояла из классической шведской жареной свинины с тушеными красными бобами, приобретенными в готовом виде в тот же день в близлежащем магазине сети «Иса», во всяком случае судя по валявшейся в мусорном ведре пластиковой упаковке. И перед тем как подавать на стол, их явно разогрели в чугунке, крышкой от которого преступник позднее в тот же вечер несколько раз ударил хозяина дома по голове.

Судебный медик пришел к аналогичным выводам. Он поделился ими с присутствовавшими при вскрытии экспертами в надежде, что они донесут их до остальных, поскольку более важные дела мешали ему посетить совещание разыскной группы. Свое окончательное письменное заключение он обещал представить приблизительно через неделю, но пока для предварительных и устных оценок ему хватило беглого осмотра опытным глазом.

– Так называемый забулдыга, как вы полицейские привыкли величать личностей вроде нашей бедной жертвы, – объяснил судмедэксперт, который в компании вроде этой считался образованным парнем и вынужден был следить за своим языком.

Все это, вместе взятое (рассказы соседей, не лучшим образом характеризующие жертву, записи из полицейских отчетов, находки на месте преступления, наблюдения судебного медика), помогло полицейским в общих чертах понять, как же все происходило. Речь явно шла о двух давно знакомых пьяницах, которые встретились с целью немного перекусить и значительно больше выпить, а потом переругались из-за какой-то ерунды, уходящей корнями в их совместное прошлое. И в результате общение между ними закончилось тем, что один забил насмерть другого.

Ничего сложного. И поэтому имелись отличные перспективы найти преступника в кругу ближайших знакомых жертвы, состоящего из таких же, как он, алкашей, и уже начались поиски в данном направлении. Подобные убийства раскрывались в девяти случаях из десяти, и все необходимые бумаги оказывались на письменном столе прокурора в течение месяца.

В общем, дело выглядело самым заурядным, во всяком случае с точки зрения сотрудников полиции Сольны, и там ни у кого мысли не возникло обратиться за помощью в группу психологического портрета преступника Государственной криминальной полиции или к профессору криминологии Государственного полицейского управления, который вообще-то жил в нескольких кварталах от жертвы.

Никто из их специалистов тоже не связался с разыскной группой по собственной инициативе, и, наверное, к лучшему, поскольку они наверняка не добавили бы ничего нового. Просто написали бы бумагу, где содержалось все то, что все и так уже знали. А сейчас они в любом случае не стали мальчиками для битья и избежали ситуации, когда любой мог ткнуть в них пальцем и заявить, что они пишут всякую ерунду и даром едят свой хлеб.

Опять же, когда всем все известно наперед, любое выпадающее из привычной картинки описание (то, что противоречило данным криминологических исследований, полицейскому опыту и интуиции, которая становится важным подспорьем в работе любого настоящего полицейского) выглядело бы запредельной глупостью.

– Сообщи мне самую суть, Бекстрём, – сказала наиглавнейший босс Бекстрёма шеф полиции Вестерортского округа Анна Хольт, когда он явился к ней на доклад на следующий день после убийства.

– Обычный пьяница, – констатировал Бекстрём и кивнул рьяно.

– Ладно, у тебя пять минут, – вздохнула Хольт, на очереди у которой было еще несколько человек, и по крайней мере один из них уж точно имел более важное дело, чем Бекстрём.