Принцесса огорошена - Марина Воронцова

ИСКАТЕЛИ ЗЛОКЛЮЧЕНИЙ

Весь мир вокруг меня пропах луком. Луковый запах преследовал меня в машине, в офисе, в подъезде. Даже от кота Себастьяна, забравшегося ко мне на руки, отчаянно разило проклятой многолетней травой. Все это говорило об одном: у младшего детектива Николая Ивановича Яретенко случилось обострение любви к родине. Обычно это продолжается неделю. Помощник питается исключительно борщом на свинине, ест традиционные сэндвичи с копченым салом и цибулей, накрывает телевизор "Sony" вышитым рушником и предпринимает отчаянные попытки изготовить настоящую горилку в самогонном аппарате. Потом все проходит. Николай Иванович начинает бегать по утрам, чтобы выгнать из организма съеденное сало. Стирает рушник, стерилизует самогонный аппарат и убирает ностальгические символы на антресоли до следующего "сезона". Надеясь, что так случится и теперь, я глубоко вдохнула и зажала нос. И это пройдет…

После двадцати лет работы на "скорой" Александра Александровна Ворошилова (так меня зовут) превратилась в богатую наследницу, внучку княгини Друзе. С работы ушла, чувствуя жгучий стыд перед коллегами-бюджетниками за нежданное благосостояние, а потребность кого-нибудь спасать осталась. Дальше – дело случая. Особенности душевного склада наших граждан располагают к возникновению весьма неожиданных ситуаций и преступлений. В огласке их обыкновенно никто не заинтересован, поскольку круг "нарушителей и потерпевших" ограничивается близкими родственниками. "Кто-то же должен помогать людям решать подобные проблемы!" – подумала я. Так в России появилось, кажется, первое агентство по расследованию особо деликатных семейных дел. Правда, клиенты к нам пока не торопятся. Николай Иванович, "пенсионер, эксперт по противолодочной обороне", даже приуныл. В порыве отчаяния приобрел на развале книжку "Реклама и паблик рилейшиз". Теперь он самозабвенно занимается пиаром нашей конторы. Вторую неделю обращается к средствам массовой информации, применяя традиционную военную хитрость – измор.

Не дав мне подумать о непредсказуемости поворотов судьбы, агентство в лице нашего детектива-администратора настоятельно потребовало внимания:

– Александра Александровна! У нас клиент! Представляете? Женщина! Хочет, чтобы вы добыли доказательства ее вменяемости! Думаю, на нее телевизор подействовал!

Людмила Колыванова – детектив-администратор нашего агентства. Себя в анкете свадебного бюро отрекомендовала как "жгучую бурятку, словно из фильмов Тинто Брасса", "готовую осчастливить обеспеченного, щедрого, спортивно сложенного мужчину тридцати – семидесяти лет". Должность "детектив-администратор" Людочка придумала себе сама. Сказала, что составляет первое впечатление о клиенте, а это "важнейшая часть расследования".

– Телевизор? – опасливо переспросила я.

Перед глазами возникла живописная картина: в приемной сидит всклокоченное существо, нервно жуя "Панораму ТВ".

– Говорит, что свекровь со своей сестрой насылают на нее порчу и хотят упечь в сумасшедший дом! – добавила Людочка.

– Может быть, имеют основания? – предположила я, мучительно вспоминая номер психиатрической неотложки.

Повисла пауза. Похоже, Людочка решила умерить восторги и взглянуть на клиентку трезво. Через секунду вынесла вердикт:

– Нормальная женщина, – и добавила обиженно:

– зря вы, кстати, не доверяете. То, что она говорит, вполне может оказаться правдой, – затараторила Людочка. – Меня, знаете, как первая свекровь подставляла? Придет с утра и поет сладким голосом: "Давай Стасику рубашки поглажу?" Я и соглашаюсь. Думаю, она погладит. Ага! Щас! Потом Стае на меня орет, что у него глаженых рубашек нет, а Октябрина Карповна ходит себе улыбается!

Лишиться первой и единственной клиентки мне страшно не хотелось.

– Скажите женщине, что я буду через двадцать минут, – прервала я леденящий душу рассказ о подлости Октябрины Карповны. Взгляд зафиксировался на стремительно растущем заторе возле Литейного моста. – Нет, через сорок. Дайте ей бутылочку "Эвиан" и валерьянки. Будет просить валокордин, валидол, нитроглицерин – все есть в моей аптечке.

Разгоряченная Людочка отключилась. Иногда мне кажется, самый знойный мужчина не способен возбудить нашего детектива-администратора так же сильно, как воспоминания о свекрови. Не будет преувеличением сказать, что семейное счастье Людочки только на Октябрине Карповне и держалось. Кровопролитная война за звание самой главной женщины в жизни Стаса Колыванова затмевала все недостатки объекта борьбы. После смерти свекрови Людочка вдруг обнаружила, что супруг-то, оказывается, глуп, ленив, ни на что не способен и пять лет параллельно живет с другой бабой. Брак распался.

Охранники в бизнес-центре, завидев меня, расплылись в улыбках.

– Видели вас по телевизору…

– Некогда, – осадила я их, пробегая мимо. – Клиентка ждет!

Смешки, раздавшиеся вслед, меня насторожили. Типичный пример человеческого эгоцентризма, – успокоила я свою тревогу. Люди склонны все, происходящее вокруг, относить на свой счет. Начальник зол – работник думает: "На меня!", – люди рядом засмеялись – нервно оглядываемся…

На верхней ступеньке до меня дошло:

– Меня показывали по телевизору?! – и, споткнувшись, я грохнулась на четвереньки.

– Ой-ей! – секьюрити вздрогнули и поморщились. – Не ушиблись?

– Фигня, – храбро отмахнулась я, с сожалением глядя на расползающиеся от коленей стрелки. – А на каком канале?!

– По местному, в "Светской хронике"!

– Спасибо, – низким бархатным голосом поблагодарила женщина, перешагивая через поверженное мною дерево.

Добравшись наконец до своего кресла, я приблизительно поняла, что чувствовал Робинзон Крузо на берегу после кораблекрушения.

– Чай, кофе? – я положила руки на свой "антикварный" стол. В кавычках, потому что это очень хорошая подделка. С него, кстати, и началась моя детективная карьера [1].

– Нет, спасибо.

Повисла пауза. Ушибленная коленка зачесалась. Я поскребла ее ногтями и великосветстким тоном представилась:

– Александра Александровна Ворошилова, – а для солидности добавила:

– Вы, наверное, уже видели меня по телевизору.

– Видела, – кивнула клиентка, слегка скривившись, и вытащила из сумки длинный лакированный мундштук. – Я Ольга Корсакова.

– Ну-с, тогда начнем.

Как человек, проживший два года с политтехнологом, я грамотно положила руки на стол и подалась вперед. "Люди через секунду забудут о вашем промахе, если только вы сами не начнете о нем напоминать", – сказал как-то Вадим Соколов. Посему, набрав в легкие воздуха, я представила, что нахожусь в приподнятом деловом настроении.