Миллион в воздухе - Валерия Вербинина

Глава 1. Экспресс «Золотая стрела»

По перрону Лионского вокзала бежала дама. Золотое пенсне подскакивало на носу в такт, цветы на шляпке колыхались, словно в бурю, рука в перчатке сжимала старомодную сумочку вроде тех, какие носили лет 30 назад, году этак в 1867-м.

Впереди, уверенно рассекая толпу пассажиров и встречающих, летел носильщик. Это был высоченный, ко всему привычный малый, который передвигался такими широкими шагами, что каждый из них был равен трем, а то и четырем шагам дамы в пенсне. Впрочем, вовсе не это обстоятельство достойно внимания, а то, что, имея, как и все люди, всего две руки, носильщик, тем не менее, ухитрялся тащить разом целых шесть чемоданов.

Считайте сами: один желтый, один коричневый, один с обитыми железом уголками, еще один новый, но уже с царапиной на крышке, один коричневый маленький с монограммой «М.У.» возле ручки и еще один, который, судя по его виду, успел застать еще времена Наполеона Великого и – опять-таки судя по виду – наездился в эти времена так, как не всякому чемодану удается.

Обладательница шести чемоданов, а также всего их содержимого едва поспевала за дамой в пенсне, которая, несмотря на почтенный возраст и не располагающую к стремительности одежду, почти догнала верзилу носильщика. Тот бросил взгляд через плечо и задорно прокричал:

– Поторапливайтесь, сударыни! Поезд вот-вот отойдет!

Дама в пенсне охнула и схватила за руку спутницу.

– Мэй, ты слышала? Поезд!

– Да, тетя Сьюзан, – серьезно ответила Мэй.

До отхода поезда оставалось минут десять, но Сьюзан Беннет, как истая англичанка, не доверяла французам вообще и французским железным дорогам в частности. По ее мнению, машинисту могло взбрести в голову что угодно, и он в состоянии отправиться раньше исключительно для того, чтобы насолить Британской империи в лице милой Мэй и провожающей ее почтенной миссис Беннет. А значит, стоило поспешить, чтобы лишить машиниста этого сомнительного удовольствия.

Миссис Беннет покрепче прихватила племянницу под руку и прибавила шагу, но тут носильщик сжалился и объявил:

– Кажется, уже пришли!

Они двинулись вдоль состава. Тут были вагоны попроще, с сидячими местами и без купе, купейные вагоны, спальные, серый багажный и вагон-ресторан. Третий класс, второй, первый…

– Дамы и господа, экспресс «Золотая стрела» отходит через пять минут! Повторяем: «Золотая стрела» Париж – Вентимилья с остановками в Дижоне, Лионе, Валансе, Авиньоне, Арле, Марселе и далее в Тулоне, Ницце, Монако и Ментоне отходит через пять минут!

– Что он говорит? – нервно переспросила миссис Беннет.

– У нас есть еще пять минут, – успокоила ее Мэй.

Хотя госпожа Беннет была женой юрисконсульта английского посольства и уже около двадцати лет благополучно проживала на шоссе д’Антэн, она так и не сумела толком выучить французский. Возможно, больше всего ей мешало то обстоятельство, что стоило ей заговорить по-французски с кем-либо из аборигенов, как в ответ неизменно следовало учтивое:

– Pardonnez-moi, madame, je ne parle pas Anglais [1].

– Но я же говорю по-французски! – возмущалась вечерами уважамая леди в присутствии мужа, добродушного мистера Беннета. – Чего еще они от меня хотят?

Стивен Беннет вздыхал. В самом деле, как объяснить супруге, которую вы бесконечно уважаете, что французы произносят слова иначе, чем она, и интонация у них совсем другая, не говоря уже о такой мелочи, как грамматика? Поэтому миссис Беннет продолжала пребывать в пагубном заблуждении, что она говорит по-французски, только вот почему-то никто из французов упорно не желает ее понимать.

– Нет-нет, – встрепенулась Мэй, увидев, что носильщик собирается нести весь ее багаж в соответствующий вагон, – этот чемодан я беру с собой!

– Который, мадемуазель? – почтительно осведомился верзила.

Мэй наморщила лоб. В самом деле, у нее успело вылететь из головы, какой именно чемодан пригодится в пути. Кажется, она уложила одежду в поцарапанный. Или в чемоданчик с монограммой?

– Поезд отправляется через пять минут!

Красавец локомотив зашипел и выпустил пар. Он был выкрашен в светлую краску, все металлические детали покрыты медью и сияли, как солнце, а на боку красовалась золотая стрела, заключенная в круг. К Мэй и ее тетушке приблизился молодой кондуктор, на форме которого также имелась стрела, вышитая желтой нитью.

– Сударыни?.. – вопросительно протянул он.

Мэй наконец распорядилась оставить два чемодана из шести – и поцарапанный, и с монограммой, – а остальные сдать в багаж, после чего стала рыться в сумочке, ища билет. Тетя Сьюзан величаво поправила пенсне.

– Дорогая, я надеюсь, ты захватила с собой все необходимое? И надела лучшее белье?

– Тетя! – возмутилась Мэй, едва не выронив сумочку от неожиданности.

– В этой жизни надо быть готовым ко всему! – наставительно объявила тетя Сьюзан. – Что, если ночью поезд сойдет с рельсов и случится катастрофа? А на тебе будет старое белье, и все это увидят! Это же ужасно!

– Я не собираюсь попадать в катастрофы, – сердито сказала Мэй, доставая заветный прямоугольник с надписью «Première classe» [2]и инициалами PLM, которые шли через весь билет. PLM означало Paris Lyon Méditerranée, компания «Париж – Лион – Средиземноморье», которой помимо всего прочего принадлежал и экспресс «Золотая стрела».

– В конце концов, – добавила Мэй, вручая билет кондуктору, – не для этого же я сюда приехала!

– Ваше купе в середине вагона, сударыня, – сообщил кондуктор, возвращая ей простреленный компостером прямоугольник.

Миссис Беннет вздохнула. Близился миг, который она не могла позволить себе пропустить.

– Береги себя, дорогая! – патетически воскликнула она и заключила племянницу в объятья.

Собственно говоря, миссис Беннет вовсе не собиралась останавливаться на этом. Ей хотелось прочитать юной Мэй еще кое-какие наставления, в которых та, несомненно, нуждалась, но тут вернулся носильщик, отдал дамам багажную квитанцию и застыл у вагона с видом человека, жаждущего платы за свои труды, причем немедленно. Миссис Беннет неодобрительно покосилась на него, так как он портил всю торжественность момента. Однако все же достала из кошелька монетку и вручила носильщику. Рассмотрев полученное, тот распрямился и поглядел на старую англичанку сверху вниз.

– Шесть чемоданов, сударыня, – промолвил он сокрушенно, качая головой.

Миссис Беннет поджала губы, непреклонная, как адмирал Нельсон на палубе своего корабля. С ее точки зрения, она и так переплатила, потому что вовсе не собиралась брать носильщика, и если бы Джеймс, слуга мистера Беннета, не заболел, таковой надобности вообще не возникло бы. Верзила вздохнул, буравя ее взором, полным укоризны. Миссис Беннет ограничилась тем, что снова поправила пенсне и отвернулась. Мэй вспыхнула, вытащила первую попавшуюся монету (которая оказалась пятифранковой) и сунула ее в руку носильщику, который расцвел и даже изобразил нечто вроде поклона.