Одно преступное одиночество - Анна Данилова

Лена

Я сама загнала себя в этот черный угол. И теперь каждый, кто вспомнит обо мне, первым делом скажет: «А, это та, что убила мужа?» Хорошо, если этим ограничится. Можно многое добавить в мой адрес, мол, убила, чтобы освободиться и заполучить деньги. Может, кто-то знает, что у меня был любовник. Да, именно был, в прошедшем времени. Потому что теперь, в настоящем, его уже точно нет.

Я закрываю глаза и вижу своего мужа в луже крови. Картинка из триллера. И не могу поверить, что это все же случилось. Как не могу поверить и в то, что сижу в камере среди чужих, неприятных женщин. Пытаюсь увидеть себя со стороны – и не узнаю себя. Жалкое зрелище. Я слабею с каждым часом. Но не физически. Просто я понимаю, что осталась совершенно одна. И мне страшно. Очень страшно.

Я ее потерял. Как нашел, так и потерял. И ведь сам прекрасно осознавал, что веду себя неправильно, что так нельзя, что это не по-мужски, наконец. Прошло уже почти два года, как мы вместе. Можно было найти множество способов заполучить ее всю, без остатка, схватить в охапку и унести с собой. Но я этого не сделал.

Почему? Врожденная нерешительность? Или меня так задело это ее «пусть все останется, как есть»? Да мало ли что может сказать женщина. Зачем я ее послушал? А может, мне самому так было комфортнее? Глупец.

Человека, к которому я собирался обратиться за помощью, зовут Ефим Борисович Костров. Когда-то очень давно один друг дал мне его визитку со словами: «Будет трудно – поезжай к Фиме». Знаю, что Костров помог ему в щекотливом деле, связанном со смертью компаньона. Тогда мы все опасались, что друга посадят за убийство, которого он не совершал. Но ничего такого не произошло – Костров спас.

Я ехал к этому человеку, известному мне только с чужих слов, и представлял себе нашу встречу. Конечно, первое, что он скажет, когда услышит мою просьбу: «Да не волнуйтесь вы так. Прошел всего час с той минуты, как вы почувствовали, что потеряли ее. Не стоит впадать в панику. Может быть, она просто не смогла прийти. Мало ли какие ситуации случаются в жизни. Давайте подождем».

И я мысленно отвечал: «Да вы просто не понимаете! Все эти два года она всегда предупреждала, если не может прийти. Оставляла записку с датой следующей встречи. Да, она живой человек, который может заболеть гриппом или срочно куда-то уехать. Но у нее есть телефон (и не один!). Она всегда может позвонить в гостиницу «Геро» и попросить знакомую администраторшу оставить записку для меня. Сегодня она этого не сделала. Объяснений может быть много, но я боялся больше всего двух. Первое – ее нет в живых или она тяжело больна. Второе – она бросила меня».

Все остальное можно бы исправить, и я готов был на все, лишь бы вернуть все то, чем жил последнее время. Я даже про себя, тихо-тихо боялся произнести это слово. Любовь.

Да что там любовь? Это слово звучит везде, постоянно, как пароль, как код, как оправдание поступков и болезней. Что только не называют этим словом ради собственного удобства. То, что я испытывал к Лене, было куда более сильным, чем любовь. Имени этому еще просто не придумали.

И вот теперь я должен рассказать о нем совершенно постороннему человеку, пусть и знатоку сердечных дел. Поймет ли он меня, оценит ли серьезность трагедии? Или посмеется надо мной? А вдруг он циник, грубиян, что тогда?

Ничто не предвещало такого развития событий. Нет, конечно, сегодняшнее утро не было безоблачным. Приболел мой маленький сын. Он плохо спал, покашливал во сне, под утро расплакался. Наша няня позвонила в поликлинику. Пришел доктор, сказал, что горло у Саши на самом деле воспалено, выписал лекарство. Я съездил в аптеку, купил его и отдал няне.

Нашу няню зовут Катей. Нет, для чужих она, конечно, Екатерина Николаевна. Но с самого первого дня, как только мы познакомились, она попросила обращаться к ней просто по имени – Катя. Так и пошло. Ей за тридцать; молодая, ловкая, энергичная, она очень добра к моим детям и отменно готовит. Это просто счастье, что я нашел ее. Даже не представляю, что с нами со всеми было бы без нее.

Сегодня 31 октября, завтра – ноябрь. Холодный, ветреный, с первым снегом. Как могло случиться, что стужа коснулась и моего сердца? Где были мои глаза, почему не заметили перемену в той, которую давно уже считал своей? Она ждала от меня поступка, каких-то важных слов, а я, нерешительный, как многие мужчины, так ничего и не предпринял. Эгоистично наслаждался ее обществом и совершенно не задумывался о будущем. О, какой глупец!..

И еще этот дождь со снегом, начавшийся ночью. Ледяной дождь поливает всю Москву. Люди прячутся от него под зонтами, передвигаются по тротуарам, зябко поеживаясь, и спешат нырнуть в теплое и сухое помещение: в офис, в квартиру, магазин.

А я, спрятавшись от дождя в прогретом салоне автомобиля, мерзну от одной только мысли о предстоящем разговоре с Костровым.

Что я ему расскажу? Как объясню наши странные отношения с этой женщиной? Поймет ли он меня? Наверное, сочтет слабаком или просто идиотом. И будет прав.

Мой друг всегда предупреждает: «Игорь, не говори о себе плохо. За тебя это сделают твои друзья». Уж лучше бы кто-нибудь из них действительно сказал мне это в лицо, может, хоть это подтолкнуло бы меня к действию? Но я уверен, что никто в моем окружении не знает о моей тайной жизни. Не потому, что я сознательно решил это скрыть, вовсе нет. Просто все так сложилось. Не было никакого смысла рассказывать другим о Лене. Я не мог показать ее друзьям, не мог взять с собой на вечеринку, не мог привести домой и познакомить со своими малышами. Она была, но в то же время ее как бы не было. Да что там, мне иногда и самому начинало казаться, что она не более чем плод моего воображения.

Женщину, которую меня попросили найти, звали так же, как мою жену. Лена. Мужчина, сбивчиво объяснивший, что к чему, был довольно молод. Бледное с ярким румянцем лицо – такое бывает у людей с неглубоко расположенными кровеносными сосудами. Если бы не это обстоятельство, его лицо было бы совершенно белым. Было очевидно, что он сильно нервничает.

– Итак, вы два года встречались с ней в гостинице «Геро», и только там. Расставаясь, всегда договаривались о следующей встрече. Если кто-то из вас не мог прийти, он диктовал записку администратору гостиницы, так?

– Да, так.

Я видел, что его пугают эти расспросы. Что ж, догадываюсь, какие отношения существовали между любовниками. Такое бывает иногда между мужчиной и женщиной, связанными обстоятельствами, при которых этот роман может быть опасным для одного из них, а то и для обоих сразу. Но здесь эти свидания могли представлять опасность только для женщины. Мой клиент был разведен и жил один, воспитывал двух маленьких детей. Жена бросила его, когда малышам было всего три месяца, – сбежала с любовником. Ужасная история. Просто отвратительная.