Не стреляйте в любимого - Владимир Колычев

Глава 1

Небо закрыто непроницаемым нагромождением из темных сырых туч. Дождь барабанит по тугому куполу зонта — рассказывает, как хорошо сейчас дома, как здорово шлепнуться на диван перед телевизором, выпить кофе. Промозглый ветер нашептывает о том же и все норовит забраться под плащ. Но Любе всего двадцать три года, слишком уж она молодая для того, чтобы какой-то унылый дождь мог испортить настроение. Осталось лишь перейти дорогу, свернуть за угол, и будет станция метро; людской поток подхватит, утащит под землю, а там поезда, пересадки. Люба и думать забудет о дожде, пока снова не окажется на улице, но там уже проще: офис в двух шагах от станции, даже дорогу переходить не надо.

А сейчас надо. И на зеленый свет. Двое рванули на красный, но Люба на дурные примеры не ведется: в жизни все должно быть просто и понятно, именно для этого и существуют правила. Плохо, что далеко не все их соблюдают.

Битком набитый автобус тяжело выруливал на вторую левую полосу. Замигал красный свет, вспыхнул желтый — серебристый «Ягуар» должен был остановиться, но нет, он продолжил путь. Стремительно нагнал автобус и пошел на обгон — с правой стороны, впритирку к бордюру, а там лужа. Колесо нырнуло в яму, грязная вода — фонтаном, и все это удовольствие — Любе в лицо. Вот тебе и правила!

«Ягуар» остановился, недовольно фыркнул и покатился назад. Машина дорогая, водитель, скорее всего, непростой. Как бы кулаком не двинул — в форме возмещения морального ущерба. Ходят тут всякие, мешают гонять по лужам, пакостить людям.

Но из машины вышла коза. Причем коза с большой буквы. С Леной Козиной Люба училась в одном классе, одно время они даже дружили, пока не поссорились.

В те времена отец привозил Любу в школу на дорогой машине, и одевалась она тогда очень хорошо. Коза ей завидовала, хотя и скрывала это. Зато сейчас все наоборот. Люба — «серая мышка», а Ленка — исчадие гламура. Красивая, с тонкой фигурой, волосы наращенные, губы подкачанные, стильная блузка на ней с запáхом, чтобы подчеркнуть достоинства в области декольте, модные серо-пятнистые легинсы, полусапожки от Prada ценой в среднюю зарплату по Москве. Загар у нее летний, морской, приобретенный, скорее всего, на тропических пляжах. И пахло от нее солнечной весной, настоянной на свежести альпийских лугов.

— Замятова, ты?! — растянула губы в улыбке — то ли действительно была рада Любе, то ли хотела блеснуть зубными имплантами. — А чего пешком? — и сделала вид, будто этот вопрос не имел для нее никакого значения. Но коварная улыбка говорила о другом.

И коварный вопрос родился этот неспроста, и ответ Козина знала. Потому что видела, как одета Люба. Может, потому и остановилась, чтобы козырнуть своим успехом.

— А когда я была за рулем?

— Ну да, в школу тебя привозили…

— А после школы я сама ездила. Пока машину не разбила… Ген плохого водителя. Не могу я за рулем.

Насчет гена Люба соврала. А свою первую и пока что единственную машину она действительно разбила. Не по своей вине, но тем не менее. Битую машину продали, а новую не купили: не на что было.

— Да? — Коза сделала вид, что готова поверить ей, и снова улыбнулась, бросив короткий взгляд на свою шикарную машину. — А знаешь, давай вечером встретимся, у нас сегодня пати в «Молотке». Знаешь, где это?

— Да, конечно, — поспешила кивнуть Люба.

Слышала она о таком клубе, а была там или нет, дело десятое. И адрес всегда можно узнать. Если это, конечно, нужно.

— Подъезжай к десяти… Помню, платье у тебя для коктейлей было… — Ленка посмотрела на подругу и протянула руку, увлекая ее к своей машине. Полезла в салон, вынула из сумочки глянцевый флаер. — Тут на двоих, приходи с парнем. Потусим… Ты же не одна?

— Да нет.

— Респект!.. Ну, все, сливаюсь до вечера! — Она подалась к Любе, словно хотела поцеловать на прощание, но, видно, передумала и, сделав ручкой, завела двигатель. «Ягуар» быстро тронулся с места.

Люба в замешательстве проводила машину взглядом, только затем посмотрела на флаер. Приглашение номерное, но не именное, на двоих. Себя-то она может вписать, а кого взять в пару? Не было у нее парня. Как обожглась один раз, так больше амурных знакомств не заводила.

Был у нее просто знакомый. Рома Дукатов, молодой, прогрессивный, но помешанный на своей работе, типичный «ботаник» и трудоголик. Люба ему нравилась, это было видно, но Рома даже не пытался ей об этом сказать. Понять давал, но не говорил. А ведь они почти полгода вместе работают.

Рома ей, в общем-то, нравился. Непритязательный, меланхоличный, но на внешность симпатичный. И фигура у него хорошая. Но идти с ним в ночной клуб, на эту «ярмарку тщеславия»… Нет, это не вариант. Нужно придумать что-то другое… А, может, и не надо ничего. Шесть лет она не видела Ленку, и ничего не случится, если еще столько же не увидит.

Лучше играть в обычный настольный теннис, чем в пиво-понг. Может, это не так увлекательно, зато голова поутру не просит чаю и немного умереть. И для здоровья полезно.

Дима открыл глаза. Над головой синее небо в белых облаках. Значит, он дома. Это была его идея — натяжные потолки с трехмерным эффектом: думал, красиво будет. Решение, может, и неплохое, только чересчур уж креативное. Глянешь с бодуна, и душа тут же в небо просится, начинаешь ангелов глазами искать.

Дима глянул влево. Пусто. Глянул вправо. Занято. Длинные светлые волосы, голая спина, чуть прикрытая шелковой простыней. Двадцать семь лет ему, а это уже возраст. М-да, старость дает о себе знать: раньше он меньше чем с парой прекрасных ангелочков под облака не ложился. А сейчас всего одно тело… Дима приподнял простыню, заглянул под нее… красотки Леры.

На тумбочке зазвонил айфон. В такое время могла звонить только мама. Так и есть. Видеозвонок он отклонил: маме совсем необязательно видеть, с кем он в постели. Нужно щадить ее нервы. По возможности.

Дима приложил смартфон к уху.

— Как самочувствие, сынок?

Сарказм в маминых словах был таким же неуловимым, как достопочтенный ковбой Джо.

— Ты уже на работе, — вздохнул он.

— Конечно.

— У тебя распорядок дня.

— Разумеется.

— Именно поэтому ты стала успешной бизнес-вумен.

— Не ерничай… Кто там с тобой?

— В Багдаде все спокойно.

— Там-то как раз сейчас и неспокойно.

— Да? Значит, я устарел… Может, мне пора на пенсию?

— Четырнадцать тысяч в месяц тебя устроит?

— Боюсь спросить, это в рублях?

— И бесплатный проезд в троллейбусе.

— Боюсь спросить…

— Может, лучше на работу?