Порванная струна - Наталья Александрова

Скрипка пела то высоким прозрачным девичьим голосом, тонизким хрипловатым зрелым контральто. В ее звуках было все: и бесчисленныеоттенки страсти, от ревнивой жажды обладания до нежной жертвенности, имолитвенный экстаз, и горький надрыв, и светлая вера. Нежность и грубость,ласка и угроза… Этот инструмент больше всех других напоминает человеческийголос, не случайно лучшие скрипки имеют собственные имена и стоят целыесостояния.

Скрипка заплакала с берущей за душу щемящей тоской и замолчала…Мужчина вынул кассету из магнитофона и спрятал ее в нагрудный карман, ближе ксердцу. Он мог слушать эту запись бесконечно, но сегодня у него были дела.Неотложные дела.

Наверное, пересадочный узел между станциями метро «Гостиныйдвор» и «Невский проспект» – это самое людное место в Петербурге. Особенно вчас пик.

В самый что ни на есть час пик, ровно в половине шестоговечера, по короткому пересадочному эскалатору снизу вверх ехал молодой, бедноодетый мужчина – китайская кожаная куртка, потертая кепка, помятое, скверновыбритое лицо. Он ехал, внимательно вглядываясь в людей, спускающихсянавстречу. Как раз посредине эскалатора он увидел человека в длинном оливковомплаще, темной шляпе, черных перчатках и крупных очках с дымчатыми стеклами.

Увидев друг друга, эти двое, перегнувшись через разделявшуюих нейтральную полосу, протянули одинаковые с виду сложенные газеты иобменялись ими. После этого обмена они разъехались, утратив интерес кокружающему. Дальнейшее их поведение разительно отличалось.

Мужчина в оливковом плаще, спустившись на станцию «Невскийпроспект», смешался с толпой, прошел насквозь всю платформу и на другом ееконце, оглядевшись по сторонам и убедившись, что в окружающей толчее никто необращает на него внимания, вынул из кармана полиэтиленовый пакет, осторожноснял перчатки, стараясь не прикасаться к ним голыми руками, бросил их в пакет.Затем снял шляпу, смял ее и опустил туда же. В тот же пакет бросил и очки.Затем этот пакет опустил в скромно притулившийся в углу ящик для мусора и,снова оглядевшись по сторонам, нырнул в подошедший поезд.

Человек в дешевой китайской куртке, поднявшись на станцию«Гостиный двор», прошел несколько метров в окружающем его плотном потокепассажиров, затем, воровато оглядевшись по сторонам, развернул сложеннуюгазету. Увидев внутри небольшую стопку нарезанной газетной бумаги, он удивленнопожал плечами, на всякий случай пошевелил бумажную куклу пальцем… и тут с нимслучилось что-то совсем непонятное. Он резко закашлялся, уронил на пол газету иее содержимое, схватился за грудь. Лицо его посинело, кашель перешел вклекочущий хрип, он закачался, попытался вырваться из окружающей егоравнодушной торопливой толпы. Спешащие по своим делам люди недовольно косилисьна странного человека: кажется, ему плохо? Больной – так сиди дома, не мешайзанятым людям!

Человек в китайской куртке еще раз покачнулся и упал наколени. Он хрипел, задыхаясь, на губах у него выступила белесая пена. Толпараздалась, обтекая его. Какая-то сердобольная женщина крикнула дежурной по станции,что мужчине плохо, и побежала дальше по своим делам. Через несколько минут втолпе, как ледокол среди крошащихся льдин, появился недовольный толстыймилиционер: первое, что пришло в голову дежурной, – это что мужик простовыпил лишнего. Однако когда сержант пробился сквозь человеческое море к своемупотенциальному клиенту, тот уже лежал на полу, не подавая признаков жизни.Рядом с ним валялась затоптанная газета и рассыпанная стопка нарезанной бумаги.

Теперь многие с любопытством смотрели на происходящее –как-никак событие, разнообразящее серое течение будней. Но один человеквнимательно наблюдал за происходящим не из праздного любопытства. Он незаметноследил за мужчиной в китайской куртке с того самого момента, когда совершалсяобмен газетами на эскалаторе. Теперь же он старался находиться неподалеку отместа происшествия, чтобы не упустить ничего существенного, но и не попастьсяна глаза толстому милиционеру или какому-нибудь слишком наблюдательномупассажиру.

Сержант выпрямился и с тоскливым неудовольствием сказалдежурной:

– Умер. Теперь хлопот не оберешься. Труповозку вызывать,наверх его поднимать, акт составлять…

Заинтересованный наблюдатель, хорошо расслышав последнююфразу, смешался с толпой и исчез.

Спустя полчаса он нашел работающий таксофон, набрал номер и,дождавшись ответа, ехидно произнес:

– Сюрприз! Вы думали, что так просто от меня отделались?Просто и дешево? Так вот теперь цена удваивается. Это вам наказание заскупость. Знаете ведь, как говорят? Скупой платит дважды. Кроме того, это будетрасплата за убитого вами человека. И не думайте, что имеете дело с лохом. Факсспрятан в достаточно надежном месте. Процедуру обмена его на деньги я сообщувам дополнительно. Чао!

Повесив трубку, он сел в подъехавший троллейбус, весьмадовольный своей предусмотрительностью. Хорош бы он был, если бы сам пошел навстречу! Эти сволочи даже не собирались платить ему, решили, что дешевле убить…Пашка Топталов согласился за бутылку обменяться посылками – и в результатележит сейчас на полу в метро… При этой мысли где-то глубоко в душе шевельнуласьсовесть, но очень быстро затихла.

Выйдя из троллейбуса на своей остановке, он купил вкруглосуточном магазине хлеба, колбасы и водки – надо же обмыть свое удачноеизбавление от смертельной опасности.

Открывая дверь своей квартиры, он заметил, что ключ тугоповорачивается в замке, но не придал этому большого значения. Переобулся вприхожей, прошел на кухню, открыл дверцу холодильника…

И в это время за спиной у него раздался негромкий голос:

– Сюрприз!

Он резко обернулся. Позади него стоял мордатый парень скороткой бандитской стрижкой. Его поза и выражение лица олицетворяли собойполный крах всяких надежд на мирный исход переговоров. Второй человек,значительно старше и вальяжнее, сидел верхом на стуле и саркастически улыбался.

– Сюрприз! – повторил он и стер с лица улыбку. –Так что ты там говорил насчет обмена факса на деньги? Я тебя, козел мелкий,очень огорчу: никаких денег не будет. Ты отдашь нам факс совершенно даром и ещебудешь ползать на коленях и умолять, чтобы мы его взяли. Скупой, говоришь,платит дважды? Ну-ну. А дурак? Не с лохом, говоришь, дело имеем? А кто же ты,как не лох? Самый натуральный лох. Мишаня, упакуй клиента.

Мордатый Мишаня легонько ткнул «клиента» в бок, лишив еговсякого желания сопротивляться.

Пожилая женщина перехватила поудобнее две хозяйственныесумки и с трудом приоткрыла тяжелую дверь подъезда. Пожалуй, сегодня она зрянабрала в магазине столько круп, да еще и муки пакет прихватила. Но с другойстороны, кто знает, когда еще выберешься в магазин? Вот сегодня с утра морозецлегкий, и машина посыпала все дорожки песком, так что не скользко. А завтраможет все растаять, сверху пойдет мокрый снег, и под ногами будет сплошнаяскользкая каша. Она не может ходить, когда скользко, потому что боится упасть исломать шейку бедра. А это в ее возрасте подобно катастрофе – будешь лежать бездвижения, и ухаживать некому. Все-таки годы – вещь неприятная…