Охотники за привидениями и ледяной призрак - Корнелия Функе

Ужасный день

Бывают дни, когда всё не ладится и валится из рук. Именно таким был тот день, когда это началось.

Утром, когда Том хотел влезть в свои брюки, обе штанины оказались завязаны узлом. Спасибо любимой сестре! Когда он, заспанный, добрался до ванной, то выдавил на зубную щётку мамин крем для лица. Потом в кухне Том стукнулся лбом об открытую дверцу подвесного шкафа. Казалось бы, уже этого хватит на весь день. А ведь он ещё даже не завтракал.

Но у Тома часто случались такие дни. Нескладно-спотыкальные дни. Но хотя бы окружающим всегда было над чем посмеяться.

– Доброе утро, – сказала мама.

– Что доброго может быть в этом утре? – проворчал Том.

Лола с ухмылкой откинулась на спинку стула и разглядывала брата. Сестра была почти на шесть лет старше и безнадёжно превосходила Тома во всём.

– Будьте все осторожны, – сказала она. – С ним того и гляди что-нибудь случится. Сегодня опять не его день.

Том метнул на Лолу мрачный взгляд – и пролил какао себе на пуловер. Сестра зловеще расхохоталась.

– Ох, Том! – вздохнула мама. – Иди переоденься.

– Недотом! Растомотяпа! – крикнула сестра ему вдогонку.

Да, такой уж был день.

В школе всё шло не лучше. Уж Том позаботился, чтобы у всех был до визга смешной день. У всех, кроме него. По дороге домой он наступил в собачью кучку, потом, задумавшись, наткнулся на стойку с газетами – и решил дома сразу же лечь в постель. В такие дни это было самое надёжное место на свете.

Но только он хотел тихонько прошмыгнуть к себе в комнату, как случилось это…

– Том, – позвала мама, – принеси-ка быстренько из подвала две бутылки апельсинового сока.

Из подвала?!

А ведь мама прекрасно знала, как Том боится туда спускаться. При одной мысли о пауках у него по спине бежали мурашки – не говоря уже обо всём остальном, что могло подстерегать в темноте.

– А это обязательно? – спросил Том.

– Ой, вот только не надо вешать мне на уши свои истории про привидения! – сердито сказала мама. – Иди-ка давай без разговоров!

Какая жестокость! А ведь Тому ещё не было и десяти лет. Он со вздохом вышел за двери квартиры.

Том жил в большом доме, где у каждой квартиры была своя кладовая в подвале. Том не сомневался, что их кладовая самая тёмная, самая страшная и самая паучистая. И он знал почему.

Смотритель дома, Эгон Ризенпампель, терпеть не мог детей. А поскольку Лола и Том были единственными детьми во всём доме, их семье и досталась самая страшная кладовая в подвале. Это же ясно!

Том остановился перед пыльной дверью, стиснул зубы и решительно поправил очки. Узкий холодный коридор, в который выходили двери всех кладовых, был едва освещён, и Тому, как всегда, долго не удавалось попасть ключом в замочную скважину. Дверь жутко заскрипела, когда он её толкнул.

На него дохнуло плесенью, в кладовой зияла тьма.

Том отважно шагнул внутрь и пытался нащупать выключатель. Да где же он, нечистая сила?! Выключатель был старомодный, тугой – пока его повернёшь, пальцы сломаешь. Ну наконец-то, вот он. Том повернул ручку выключателя. Слабенькая лампочка под потолком вспыхнула и – пафф! – разлетелась на мелкие осколки.

Том испуганно попятился – и толкнул локтем дверь кладовой. Бумс! Дверь захлопнулась на замок. Том очутился в полной темноте один-одинёшенек.

«Спокойно! – подумал он. – Сохраняй спокойствие, старик. Подумаешь, лопнула лампочка, только и всего-то».

Но с каких это пор лампочки лопаются ни с того ни с сего?

Том почувствовал, как во рту у него пересохло, а язык стал как наждак. Он хотел сделать шаг назад. Но его ботинки плотно прилипли к полу, увязнув неизвестно в чём. Том слышал шум собственного дыхания. И потом различил какой-то посторонний шорох. Как будто что-то протащили по старым газетам, которые мама складывала где-то здесь, в уголке.

– На помощь! – прошептал Том. – Спасите!

– Ахо-о-о! – простонало что-то из темноты.

Холодное, воняющее плесенью дыхание коснулось лица. И чьи-то ледяные пальцы схватили Тома за шею.

– Отста-а-ань! – крикнул Том, вслепую отбиваясь руками. – Пошла прочь, гадость противная!

Ледяные пальцы отпустили шею и потянулись к ушам Тома. В темноте мерцало что-то белёсое, с ядовито-зелёными глазами, растрёпанными патлами и язвительной ухмылкой.

«Привидение! – растерянно подумал Том. – Настоящее привидение!»

– О-у-а-а-ах! – завывала эта жуткая дрянь.

Отчаянным рывком Том выдернул ноги из прилипших к полу ботинок. Он метнулся к двери и дрожащими руками нащупал защёлку. Зловещее нечто дёргало его то за волосы, то за куртку и жутко завывало в уши. Из последних сил Том распахнул дверь, привидение со злобным визгом отпрянуло – и Том, полумёртвый от страха, вырвался в коридор.

Моментально стало тихо. Установилась мёртвая тишина.

Только дверь слегка поскрипывала на петлях. Том с силой дёрнул её на себя, и замок защёлкнулся. На трясущихся ногах он ринулся к лестнице из подвала. Скорее прочь отсюда! Прочь!

Никогда ещё Том не взбегал к себе на третий этаж так быстро, хотя то и дело оглядывался. Запыхавшись, он бросился к двери своей квартиры и забарабанил в неё кулаками. Госпожа Пингель, соседка сверху, возмущённо перегнулась через перила. Из-за своей маленькой, остроносой головы она походила на ворону.

– Что у тебя за вид, Том? – осуждающе спросила она.

Том поправил очки, пригладил растрёпанные волосы и одарил соседку виноватой улыбкой. Потом снова забарабанил в дверь.

– За тобой кто-то гонится? – сердито спросила мама и втянула сына в квартиру, к великому разочарованию госпожи Пингель.

Том в изнеможении привалился к стене.

– Я же говорил! – выдавил он. – Я же всегда говорил, а мне никто не верил! – Том едва не всхлипнул, но вовремя проглотил слёзы.