Дети теней - Мария Грипе

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эту книгу я написала довольно давно, года четыре назад. Тогда я еще ходила в школу. Сейчас я студентка, учусь на медицинском, и до последнего времени старая рукопись не слишком занимала мои мысли.

Но вот в один прекрасный день я узнала, что Каролина написала книгу о себе – «Тайник теней». Подумав, что мне в этой истории должна отводиться не последняя роль, я отыскала собственную рукопись и начала ее перелистывать. Читала не по порядку, выхватывая страницу то здесь, то там, листала дальше, вчитывалась внимательней – и все больше удивлялась.

Неужели все действительно было так?

Или все-таки иначе?

В памяти вдруг стали всплывать забытые слова и интонации, жесты и выражения лиц, на которые тогда я не обратила внимания. Все это не слишком отличалось от того, что было в рукописи, однако достаточно, чтобы я начала сомневаться. Даже незначительные детали казались исполненными особого смысла. И все это, вместе взятое, наверняка могло сложиться в какую-то иную картину.

Хоть я и знаю, что действительность постоянно меняется, но всегда полагала, что мои впечатления от нее должны оставаться неизменными. И я не могла себе вообразить, что правда, моя правда, совершенно без моего ведома вдруг начнет преображаться, а я этого даже не почувствую. Чья это работа – времени или памяти? Или все дело в том, что я повзрослела, стала другой? И неужели это происходит со всеми?

Кто знает?..

Первый вариант этой книги я написала прежде всего из-за Каролины – чтобы попытаться понять, кем она была и что для меня значила. А возможно, и для Каролины, чтобы она смогла лучше понять меня – прежнюю и настоящую.

И вот пожалуйста – Каролина сама написала книгу!

Я долго не решалась ее прочесть.

Но когда в конце концов прочла, во мне словно что-то перевернулось. Во-первых, я в каком-то смысле увидела новый, неожиданный образ Каролины. А во-вторых, ее книга – хотя в ней было не так много о наших отношениях, как я ожидала, – все же заставила меня изменить собственное представление о том, что произошло между нами.

Даже не знаю, как это случилось. Понятно было только одно: я просто обязана переписать свои воспоминания заново, вернуться в прошлое и пережить все, как будто впервые.

Так я и сделала! Это было нелегко и уверенности мне не прибавило, поскольку, оглядываясь назад, я больше ни на что не могу до конца положиться, и меньше всего – на свидетельства моих чувств. Но рукопись в итоге стала короче, а это уже само по себе достоинство. И пусть потом другие решают, какая версия выглядит правдивее. Мне же, боюсь, полной ясности не добиться, коль все так мудрено устроено, и правда никогда не бывает одной и той же.

Берта.

– Пока, мама.

Она обернулась, потом как-то нерешительно шагнула ко мне и сказала:

– Берта, тебе не кажется странным, что?..

Я прекрасно поняла, что она собирается сказать, но слушать мне не хотелось…

– Пока, мама! – повторила я.

Ей казалось, меня огорчает, что из Замка Роз и от Каролины так и не пришло ни одного письма. Но она ошибалась. Я раз и навсегда поставила крест на Замке Роз, даже думать о нем было больно, а говорить и подавно.

– Берта, детка… – Она протянула ко мне руки.

Я отвела глаза, чтобы уклониться от ее испытующего взгляда. Мои родители, люди очень деликатные, никогда не донимали лишними вопросами. Мама скрывала свое беспокойство, хоть это ей и нелегко давалось. Я благодарно улыбнулась и поспешила выйти.

Я слишком долго прожила в мире, перевернутом вверх тормашками. Сначала незнакомая девушка, придя в наш дом в качестве горничной, вдруг стала утверждать, что она моя сестра [1].

Теперь, переодетая юношей, она разгуливала по Замку Роз и представлялась моим братом. Попробуй тут не усомниться в здравости собственного рассудка!

Замок Роз, этот старинный, фантастический дом с привидениями… И по нему еще, как беспокойный дух, бродила странная женщина, тайком наблюдая за своими детьми, которые давным-давно считали ее умершей…

Конечно, я понимала свою маму. Она не знала, что происходит в замке, но, разумеется, заметила, в каком смятении я вернулась оттуда. Да и вряд ли это можно было скрыть.

Я почти не помню, как провела дома первые дни после возвращения. Мне хотелось только спать, сутки напролет. Стоило только сесть – и я уже спала. Как будто проваливалась в глубокую черную дыру, и казалось, все мои силы уходят на то, чтобы вырваться из этого кошмарного забытья.

И еще мне снился сон, повторявшийся из ночи в ночь, – сон, похожий на то, что иногда происходило наяву.

Я сижу за столом, передо мной – горящая свеча. Густой мрак по углам. Свет – лишь от этой маленькой свечи.

Каролина где-то рядом. Я не вижу ее, но отчетливо ощущаю се присутствие. Только что растаяли последние звуки ее голоса. В комнате абсолютная тишина. И вдруг она выскальзывает из тени, подходит к столу, наклоняется, приближает свое лицо к моему, но на меня не смотрит.

Она задувает свечу передо мной, вот так, запросто, – и уходит. Я остаюсь одна в темноте.

Когда Каролина так поступала в действительности, это нисколько не означало, что она хочет меня обидеть. Для нее такое поведение было естественным. Выходя из комнаты, она просто гасила за собой свет. Я знаю, здесь не было никакого умысла. И все же чудилось в этом какое-то пренебрежение ко мне, как если бы она сказала: зачем тебе свет, если я ухожу?

И вот теперь это преследовало меня во сне. Сама я старалась реже думать о Каролине. Об Арильде и Розильде не вспоминала вовсе. Замок Роз постепенно стирался из памяти; с каждым днем образы этого дома и его обитателей становились все менее отчетливыми. Я ничего не делала для того, чтобы их удержать. Позволить им раствориться, сойти на нет было облегчением. Притом что эти люди все же так много значили для меня! Как я могла?

Неужели в глубине души я была настолько холодным и бесчувственным человеком?

Я не скучала по ним. Не тосковала. Внутри я ощущала абсолютную пустоту…

Еще я помню, что постоянно мерзла. Дни стояли теплые, солнечные, и все только и говорили о том, какая чудная погода. Но я даже в доме тряслась от холода, хотя все печи были растоплены – исключительно ради меня.

Возвращаясь из Замка Роз, я всегда чувствовала себя немного странно, но никогда – так, как теперь. Обычно я охотно общалась с родными, мне нужны были их участие и близость. А в этот раз все только мешали, никого не хотелось видеть.