Кнопка и капитан Ку-Ку - Валентина Дегтева

Часть 1 Серебристый метеор Глава 1 Полька Лилипут

«Если взять резинку потолще и затянуть хвостик на макушке, разом вырастешь сантиметров на пять,» — так рассуждала утром перед зеркалом Полина Половинкина по прозвищу Гном, Лилипут, Малявка или попросту Кнопка — как говорится, выбирай любое. Когда ты самая маленькая девочка во всей 19-й школе, а, может быть, и в целой Вселенной, за дразнилками дело не станет. «Ну куда это годится. Теперь по бокам торчат эти противные розовые уши… А если лопоухие уши прижать дужками шпионских очков?» Огромные очки скроют и курносый нос, и криво срезанную чёлку, и придадут такую загадочность! А если к ним шляпу с бантом надеть — за взрослую даму сойдешь. Жаль только, что в таком загадочном виде, да ещё на шпильках, в школу прийти никак нельзя…

— Восемь тридцать! — это мамин голос из кухни. — Полик, о чём ты думаешь?

— Полик думает, что Вселенная полна планет, где детям не надо ходить в школу. С рождения им дают реактивную коляску, лазерную пустышку и бластер-погремушку. Они гоняют по всему космосу и сражаются с гадкими слизняками! Дыщ, дыщ! А не страдают, как я, — выпалила Кнопка, сморщив нос.

— Собирайся сейчас же. В целом космосе нет такой болтушки, как ты.

Жидкий хвостик на макушке свисал, словно хвост гадкого слизняка — так себе причёсочка получилась. Пожалуй, не было ничего, что бы десятилетней Кнопке в себе нравилось.

Разве что ум — ум у неё выдающийся. А язык такой острый, что палец в рот не клади — мигом отчикает. Всё остальное — от ножек крошечного размера, на которые до сих пор покупают малышовые сандалии, до торчащих ушей… впрочем, хватит об этих ушах… — ровным счётом не удалось. А вот если взять мамину круглую щётку, сбрызнуть лаком и взбить хорошенько этот тощий хвост! Вот так его, вот так! Ой…

— Восемь сорок! — со стоном мама протиснулась в двери ванной. На ней была мохнатая шерстяная кофта. В ней мама походила на бурую медведицу, но разве она когда-нибудь слушалась Кнопкиных модных советов? — Что ты здесь делаешь, скажи на милость? Уроки начались, а я в аптеку опаздываю.

Кнопкина мама работала в аптеке. Там она перебирала стеклянные пузырьки, которые выскальзывали из её полных неуклюжих пальцев, а маме за это срезали зарплату. Зато дома у них всегда было полно лекарств от всего на свете, от озноба до горячки, от икоты до зевоты, от чиха до одышки. От всего, кроме самого главного, — маленького роста.

— Не видишь разве? — Крошка Полик скакала на мысочках перед зеркалом и яростно дёргала себя за хвост. — Я запуталась в дурацкой щётке. Это вражеская ловушка! Достань её, достань! Ну, мам!

— Ой, нет… — прошептала мама. — Намертво. Придётся резать.

— Только не резать! — завизжала Полька. — Это же все мои волосы! Убери от меня свои огромные ручищи! Распутывай!

— Убрать или распутывать… — голос у мамы задрожал.

— Хоть что-нибудь сделай, — всхлипнула Полька. — Я не пойду в школу со щёткой на голове!

— Константин Семёныч! — умоляюще взревела мама. Папу она всегда звала Константином Семёнычем и «на Вы». Что поделать, родители Кнопке достались страсть какие несовременные.

— И что тут у нас? — прихрамывая, подошёл папа. — Новая космическая мода?

— Вселенская катастрофа, — надулась Кнопка.

— Повернись-ка, острый язычок, сейчас посмотрим…

— Меняю острый язык на высокий рост, — всхлипнула Полька. — Что с него толку? Когда я тяну руку, никто не спрашивает. Как вы, такие большие, родили такую маленькую девочку?

— Опять двадцать пять… — мама всплеснула руками. — У тебя прекрасный рост! Доктор сказал, что это нижняя граница нормы. Почти нижняя граница. Почти-почти нижняя. Да и для девочки это вообще совершенно неважно.

— Неважно? Это сказал доктор, который головой подпирал потолок. Доктор-жираф! Доктор-цапля! У него даже фамилия — Ве-ли-ка-нов! А не Половинкин. Конечно, ему не важно. Он никогда не тыкался в метро носом в чужие задние карманы. Не стоял последним на физре. И не носил детских туфелек! На нём не заканчивались булочки в столовой! Сквозь него не проходили, как сквозь стенку! И щётка у него в голове не застревала! Если я сегодня прогуляю из-за глупой щётки, спорим, никто и не заметит?

— Спокойствие, принцесса… Тут надо подойти технически, — успокаивал папа сам себя. Если подойти технически, щётка давно должна была отцепиться, но она не желала!

— Может, намочить? — суетилась мама, перебирая баночки на полке. Дзынь! Звяк! Баночек разом стало меньше, осколков — больше. — Может, бальзамом? Может, вазелином? Ой, я уже намазала… Самую капельку!

— Аааа! Я теперь ещё и липкая!

— Почти готово, — хлопотал папа, приплясывая. — Ваш выход! Вуаля…

— Надоело! Пусти!

Кнопка рванулась, и «вуаля» оказалось приличным клочком русых волос. Теперь тонкий хвостик, склизкий от крема, смотрелся и вовсе потешно. Как луковый хохолок Чиполлино. Как радиоантенна. Торчком.

— Ну вот, — вздохнул папа, а мама растерянно захлопала в ладоши. Но раскрасневшаяся Кнопка уже проскочила у неё под боком и обувала у двери огромные кроссовки с лампочками. В носки пришлось подложить бумагу, зато они были страшно модные и светились в темноте.

— Щётка свободна, и Полька свободна. Тебя проводить? — спросил папа.

— Ни в коем случае!! Я что, маленькая?!

— Пора решить, большая ты или маленькая. Ты всегда всем недовольна. — Мама спешно собирала осколки на полу и сумку на работу. Немудрено, что сумочку она бросила в мусорное ведро, а пакет с осколками прихватила с собой. — Как старая бабка на лавочке.

— Это его все принимают за моего дедушку. Пусть сидит дома, перебирает свои бумажки!