(Не) по любви - Вероника Карпенко Страница 2

Увидев себя в дальнем зеркале, Кэтрин едва удержалась от слёз. Хотелось, чтобы сейчас, вот такой, её увидела мама. Она всегда говорила, что в их жилах течёт «голубая» кровь. И в детстве Кэт не могла понять, что это значит. Однако верила, что ей уготовала счастливая жизнь! Со временем череда потрясений и утрат, вынужденное существование под чужой крышей, тяжелый труд и постоянный недосып, уничтожили в ней эту веру. И когда казалось, что хуже быть просто не может, появился Он.

Энтони Торрес, сын испанского миллионера и русской актрисы. Пожалуй, славянские корни были той единственной связующей нитью между ними. Названная в честь бабушки, Екатерина, переехала с родителями в Каталонию еще в детстве. И непривычное для местных имя «Катя» очень скоро обрело европейский налет, превратившись в Кэтти, или попросту Кэт. Испанская кровь смешалась в ней с русской. На фоне утонченной, кукольной внешности её порывистый нрав выглядел особенно неуместно. Он-то и стал причиной всех бед!

— Букет непременно с упором на зелень. Необходимо подчеркнуть твою свежесть! — упоенно фантазировал Виктор.

Он собрал её длинные волосы, приподнял их и ловко соорудил небрежный узел на затылке.

— А Тони будет в черном? Ему идет черный цвет, — проговорила Илона, и голос её при упоминании об Энтони заметно смягчился.

Она с ревностью взглянула на Кэтрин. Как будто та отняла у неё заветную мечту. Мечту женить на нем свою собственную дочь?

Кэтти вспомнила слова тётушки о том, что любая девушка в радиусе нескольких сотен миль отдаст все лишь бы занять её место. Какая досада! Ведь она сама готова лишиться последнего, лишь бы только вернуть всё назад. Она бы умерила свою гордость, молила его о прощении на глазах у изумленной публики, валялась бы в ногах. Зная теперь, что один единственный миг позора будет стоить целой жизни. Жизни рядом с самым богатым подонком в Испании…

Он стоял, облокотившись о капот своего кабриолета. Когда другие меняли шины, делали тюнинг, в надежде что-то улучшить, он менял авто целиком. И поступал так не только с машинами. В его жизни ничто не задерживалось подолгу! Это касалось домов, друзей и женщин. Насытившись, он перелистывал страницу, не надеясь отыскать что-то лучшее, а просто так, по привычке. Старые связи постепенно забывались, терялись в потоке новых знакомств. Красивые женщины затмевали друг друга, машины покоряли количеством лошадей, а парни из новой компании смотрели в глаза так преданно, будто знали его тысячу лет.

Кто-то скажет — вот это жизнь! Любое желание, как в сказке, исполняется, стоит лишь захотеть. Но, оказавшись на пороге тридцатилетия, Энтони вдруг понял, насколько она ему опостылела. «Зажрался», — сказал бы отец. И в этих словах была правда! Ибо теперь ему все чаще хотелось закрыться в своем фешенебельном доме, отключить телефон, и выгрести из ящика весь чертов «допинг». Возможно, именно так выглядит кризис среднего возраста?

«Не рановато ли», — думал сам Энтони. И уже помышлял о том, чтобы бросить все и уехать в другую страну. Пусть даже на север, на родину матери, куда-то очень далеко и надолго. Как вдруг! Судьба, точно предвидя его опрометчивый шаг, подкинула новую искру… Её звали Кэтрин. Обычная девочка, официантка в одном из многочисленных ресторанов домашней кухни, так любимых туристами. Интересно, пройди она мимо на улице, он бы заметил её? Наверняка! Невзирая на всю свою неприметность, девчонка бросалась в глаза.

Волосы цвета каштана, сплетенные в толстую косу, кожа с легкой рыжинкой, и огромные глаза. Две «черных дыры», в которые он угодил практически сразу. Он думал о ней непрерывно! И даже имея Лозанну в её аппетитную задницу, фантазировал о дерзкой официантке. Каждый раз у него был стояк, стоило вспомнить её маленький ротик. И представить, как он затолкает в него свой член. И почему эта мелкая сучка заводила его сильнее, чем все шлюхи, вместе взятые? Возможно, потому, что она посмела ему нагрубить? Опозорить перед друзьями. Сама не зная, как сильно рискует! Ведь Энтони Торрес обид не прощает. Он дал ей шанс извиниться, отработать, загладить вину. Она его упустила.

При воспоминании об инциденте в машине, плоть в штанах опять шевельнулась. Ладони сжались по инерции, как в тот момент, когда он сжимал её груди. Такие упругие… Девчонка сопротивлялась. Она вертелась под ним, распаляя! Он вспомнил запах её волос, нежную кожу на шее, где он оставил на память засос.

— Прошу вас, не надо, — шептала она сквозь слёзы. Он не слышал её, воспринимая эти мольбы, как призыв к действию. Им завладело такое желание! Он не помнил себя таким со времен пылкой юности. Когда каждый новый опыт открывал бескрайние горизонты. Он задрал её платье и вцепился в кусочек материи, отделявший его от намеченной цели.

— Умоляю, не надо! Я еще никогда…, — пробормотала она, тщетно силясь его оттолкнуть. Куда там! Он мог бы скрутить её в узел, распять, как тряпичную куклу. Он не слышал её, продолжал избавлять от одежды. Треснул шов на льняном сарафане, разлетелись жемчужные пуговки. Он рычал, до боли сжимая в ладони одну из тугих ягодиц. Он не слышал её до тех пор, пока сквозь затравленный похотью сумрак не сумел различить одно слово.

— Я девственница, — прошептала она и обмякла под ним, как будто смирившись с неизбежным. А может быть, просто устала бороться?

Он отстранился, взглянул на неё сверху вниз. Мягкий свет фонаря отражался в огромных глазах. Полных слёз.

— Целка? — глядя в них, уточнил Энтони. Девчонка порывисто закивала, запахнула бортики платья. Она дрожала, тряслась, как осиновый лист. Он мог бы послать к чёрту все доводы разума. И прямо там, в машине, «распечатать» её. Она текла, так сильно, что даже сквозь ткань он пальцами чувствовал этот сок. О, как же ему хотелось запачкать свой член её кровью!

Возможно, в тот самый миг его посетила идея. Идея сделать её… своей! Не на один лишь раз. Целиком. Навсегда! И трахать когда угодно. Растягивать узкие дырочки, не опробованные никем, кроме него. Заполнять до краёв своей спермой… Он научит её быть послушной! Научит стоять на коленях.

В серьезность его намерений никто не поверил. И даже отец рассмеялся, узнав, что избранницей стала «девчонка без рода и племени». Но Энтони был непреклонен! «Кэтрин Торрес», — мстительно думал он, — «Ты будешь носить мою фамилию, как фирменное клеймо».

Тони сплюнул на землю, смял гильзу и встряхнул головой, приводя себя в чувство. Вокруг сгущался теплый сумрак, пропитанный солью и ароматом жасмина. Кусты которого ровным строем повторяли мощеную плиткой дорожку к поместью отца. Впереди, словно царский чертог, высился трехэтажный особняк. Элегантное строение эпохи модернизма, он и сам был точно памятник архитектуры. С фигурными балюстрадами и резными карнизами. Всяк, угодивший сюда, сию же секунду проникался духом старины, отточенной умелой рукой скульптора.

Изнутри здание выглядело куда менее пафосно. Увитая плющом беседка под сводами просторной балюстрады, облагороженный сад с фонтаном и сказочной бугенвиллеей. Дом словно раздваивался, оставляя в тени деревьев свою миниатюрную копию, где обитала прислуга. Но даже их скромная обитель вполне бы сгодилась на роль гостиницы класса VIP. Не говоря о главном здании, с его не в меру изысканным интерьером. Где все, вплоть до салфетницы на обеденном столе, являлось предметом искусства.