Игра Мелины Мерод - Александра Гром

Часть первая. Паучья дружба ГЛАВА 1

— Светлейшие! Лина, что за пакость ты повесила на стену?

Я оглядываюсь на своё недавнее приобретение. И почему это пакость? Обычный кузнечик. Гравюра, между прочим!

Оборачиваюсь к Отесу, и слова возмущения так и не срываются с моих губ. У него такой забавный вид — так и хочется рассмеяться, но воспитание не позволяет! Словно наяву слышу голос матушки, напоминающий о том, как пристало вести себя девушке. К нему подключается и папенькин с наставлениями о неприятных последствиях насмешек над искренними чувствами окружающих для собственного Пути.

В столице Дийона подобные речи звучат глупо, и поскольку я уже шесть лет живу в Розеле, то ответ мой должен быть в духе местных барышень.

— Отес, мне больно слышать о том, что первым делом ты замечаешь изменения в интерьере, а не собственную невесту!

Голубые глаза молодого человека тут же обращаются к моему лицу.

— Ты даже не поприветствовал меня! — продолжаю капризы и как бы невзначай поднимаю правую руку. Отес её тут же подхватывает и припадает к моим пальчикам в едва ощутимом поцелуе.

Матушка была бы сражена, а папенька, напротив, фыркнул и обозвал моего суженого слюнтяем. Стыдно признать, но в этом вопросе я поддержала бы главу нашего семейства. Разумеется, я не считаю Отеса слюнтяем, но мне кажется, что нам давно пора перейти к чему-нибудь более занимательному. Может, пригласив его в следующий раз, оставить на видном месте новый роман современной мариттской писательницы Моны Франчетте, с закладкой на нужной странице?

Пока я строю коварные планы по соблазнению собственного жениха, этот самый жених приветствует меня должным образом и приносит свои извинения в самых цветистых выражениях, какие не постеснялись бы использовать именитые поэты. И этот человек через несколько месяцев пополнит ряды столичного корпуса боевых магов!

— Ну, довольно! — со смехом прерываю бесконечный поток прекрасных слов. — Не так уж ты и провинился, чтобы заводить подобные речи!

— Я прощён! — ликует Отес.

Покачав головой, выношу вердикт разыгранному представлению:

— По тебе плачет сцена. Ты бы прекрасно смотрелся в роли любого принца из Ланхотских пьес.

— Вот ещё! Их слишком часто убивали, — сетует парень и с улыбкой на губах напоминает: — К тому же я выбрал иную стезю.

Раз уж он завёл речь о выборе — грех не воспользоваться!

— Я тоже сделала свой выбор. — Левую руку я поднимаю, не таясь, и ладонь протягиваю безо всяких тонких намёков. — Ты же не с пустыми руками пришёл?

— Мой маленький детектив! — ласково произносит Отес придуманное им самим прозвище и показывает свой подарок — небольшой, но от того не менее прелестный букет бледно-розовых асцентий.

— Как мило! — шепчу совершенно искренне и принимаю цветы, но при этом делаю заметку в мыслях: как можно скорее познакомить будущего супруга с творчеством полюбившего мне иностранного автора. Это не дело — на втором году знакомства получить букет, обозначающий нежную и трепетную любовь.

Отес смотрит на меня с таким восхищением, что я не чувствую сил в очередной раз упомянуть про свои грандиозные карьерные планы.

Папенька как-то заметил: когда я задумываюсь о тех блестящих высотах, которых непременно достигну, у меня глаза начинают сиять. Не знаю, какие предположения строит сейчас Отес относительно того, что происходит в моей голове, но блеск в моём взгляде в сочетании с молчанием вызывают у него радостную улыбку.

— Я счастлив, что тебе понравилось!

— А ещё мне нравятся насекомые. — Понимаю, высказывание совсем не к месту, но пора бы в этом вопросе поставить точку.

— Лина, обычно, когда девушки признаются в любви к насекомым, они подразумевают бабочек! — в голосе молодого человека сквозит растерянность.

— Отес, если девушки любят бабочек, они так и говорят, — возражаю я очень мягким тоном. — Я, к слову, тоже бабочек люблю.

— Когда вижу, чем увешаны стены твоей квартиры, в это вериться с трудом, — усмехается он, глядя на злополучного кузнеца. — Однако когда я вижу тебя, все сомнения исчезают.

Да, трудно не заметить, как теплеет взгляд Отеса, стоит ему оторваться от новенькой гравюры. Странно, но настроение у меня после этого наблюдения ухудшается.

Тряхнув головой, ярко улыбаюсь и делаю вид, будто и не было этого обмена неприятными репликами:

— Заглянув ко мне, ты сделал нам обоим отличный подарок! Теперь мы сможем перенести разлуку, которая будет длиться до самого вечера!

Отес тут же принимает вид довольного кота, получившего порцию ласки от хозяйки.

— Могу сделать ещё один, лично тебе! Хочешь, подвезу до Академии? — предлагает он.

— Благодарю, но нет, — отказываюсь твёрдо. — Если ты потратишь на меня хотя бы пять минут, то рискуешь опоздать.

— Я готов потратить на тебя всю свою жизнь, — Отес говорит предельно серьёзно, и эта серьёзность почему-то пугает.

— Лестно слышать, — чуть опускаю ресницы — со стороны должно смотреться как смущение, а не страх, — но я настоятельно советую тебе повременить с этим подвигом пару месяцев, что остались до завершения учёбы.

— Как скажешь, — послушно вздыхает мой жених, протягивая руку. Я подаю свою.

Короткий прощальный поцелуй, и он уже спешит прочь по коридору — даже из-за закрытой двери отчётливо слышны его удаляющиеся шаги.

В Академии занятия начинаются позже, поэтому я могу позволить себе немного постоять посреди гостиной, глядя на яркие солнечные пятна, расчертившие паркет.

Спроси меня кто-нибудь, о чём я сейчас думаю — ничего не отвечу. В голове лишь обрывки несвязных мыслей и воспоминаний.

Непонятно откуда взявшаяся влага, стекающая по пальцам, выводит меня из странного оцепенения.

— Это ещё что? — с возмущением поднимаю на уровень глаз руку с зажатыми в ней цветами. Я про них совсем забыла!

Путём визуальных наблюдений устанавливаю, что вода сочится из губки, в которую воткнуты стебли. Да, всё это, конечно, аккуратно замотано тканью, но если впасть в задумчивость и сжать покрепче…

— И куда мне тебя ставить? — спрашиваю у букета.

Ответ, разумеется, приходится придумывать самой.

Итак, что я помню про асцентии? Светолюбивы, но не выносят прямых лучей. Им нужно тепло, и в тоже время они должны хорошо проветриваться… Действительно, если не нежная и трепетная любовь, никто с ними возиться не станет!

Перебрав в уме все свободные поверхности квартиры, признаю отсутствие подходящей, и тут включается моё нестандартное мышление.