Запах жертвы - Мария Устинова

Глава 1

– Если все так хорошо, как ты утверждаешь, – сказал Эмиль, делая глоток из бокала с кровью. – Почему ты меня боишься?

Мы сидели рядом, так близко, что под столом его бедро касалось моей голой коленки. Время шло к полуночи: на мне был шелковый красный халат, но Эмиль недавно вернулся. Я сосредоточенно рассматривала ногти, пристроив ладонь поверх рукава его бежевого пиджака.

Ужин как-то сразу не задался. Передо мной стояли тарелка с остывшим бифштексом и фужер белого вина.

– Я не боюсь, – вампир в конце зала переступил с ноги на ногу. – Вы неправильно поняли.

Он стоял на пороге, не смея войти. Между нами было метров тридцать – гостиная у нас с Эмилем просторная.

Терпеть не могу, когда его подручные приходят во время ужина.

– Почему ты посмотрел на мою жену?

Я заинтересованно подняла глаза. Под ногтями все равно чисто – я убрала черную кайму от оружейного нагара перед ужином.

Нет, этого парня я не знала. Кто-то новенький.

Высокий – почти, как Эмиль. Черная куртка не трещала на плечах, но все равно крупный. Молодой, а значит, амбициозный. Лицо широкое, с перебитым носом, как у боксера, и напряженное, словно он ждал атаки.

– Я не смотрел…

– Нет, смотрел, – Эмиль сделал еще один мучительно-медленный глоток. Этот бокал он цедит весь вечер. – Хочешь, чтобы она меня успокоила?

Мой взгляд скользнул по лицу мужа – я оценивала настроение.

На первый взгляд все нормально: он откинулся на спинку стула, но мышцы зачерствели, верхняя губа напряглась – ему хотелось оскалиться. Сердце кольнула нежность: он выглядел уставшим. Когда мы поженились, мне стало спокойнее – я посвежела. А Эмиль наоборот: наша разница в возрасте стала очевидной, тяжелые годы разом отразились на его лице.

У вампиров не бывает легкой жизни, а бизнес сам по себе выматывает. Ему бы сейчас спать лечь, а не распекать подчиненных.

Верхние пуговицы сорочки он расстегнул – уже расслабился дома. Свободная рука легла на спинку моего стула. Эмиль поднес бокал к губам, вдохнул, наслаждаясь запахом крови. Еще один глоток – долгий, тягучий. Он не сводил с подчиненного пристального взгляда, наблюдая, как тот нервничает.

Мой муж вампир: ему приятно пугать тех, кто слабее.

Что дальше будет, даже думать не хочу – Эмиль раздражен. Прострелит ему ногу или разобьет лицо, чтобы поставить на место, для них это в порядке вещей. Я просила Эмиля не стрелять в доме. Очень просила. Бесполезно.

Любить вампира – вообще тяжкий крест.

Я наклонилась к нему и сжала руку.

– Я наверх.

Он и бровью не повел, когда я встала, и вышла в задние двери зала. Уже у лестницы услышала очередную придирку:

– Ты помешал моей жене ужинать. Она ушла.

Специально цепляется – чем-то его допёк этот вампирчик. Обычно он себя так не ведет… Ладно, кого я обманываю.

Выстрел я услышала на втором этаже. Вампир удержался от крика – хорошо знает Эмиля. А то начнется: ты помешал моей жене отдыхать, ты косо посмотрел ей вслед…

Мой муж чудовище. А как же.

Дом был слишком велик, но спальня мне нравилась – уютная.

Я прикрыла дверь и подошла к окну. Старая привычка: из нашего окна ничего интересного не увидишь – мы жили в глуши. Я любила огни большого города, а здесь пришлось довольствоваться светом фонаря у ворот.

Скоро в коридоре раздались тяжелые шаги Эмиля. Я не обернулась, когда распахнулась дверь, но ощутила легкий сквозняк на ногах и плотнее запахнула вырез халата.

Он подошел со спины, со стуком поставил на подоконник фужер с вином и резко пододвинул ко мне.

– Прости.

Плотно сжатый рот выдавал напряжение, а взгляд профессионального убийцы подсказал, что извинения простая формальность. Я улыбнулась.

Бокал с кровью он держал под донышко. Пальцы стиснули стекло крепче, чем следовало.

– За что ты его? – спросила я.

Эмиль ходил из угла в угол, погруженный в свои мысли. Бокал с кровью заскрипел в пальцах.

– За вранье. Пришлось переубедить его, что мне можно врать.

Он врал, потому что боялся сказать тебе правду…

Впрочем, не стоит вмешиваться, когда вампиры выясняют отношения. У них все просто: дашь слабину, и в ту же минуту тебе откусят голову. Хотя стрелять все же не стоило. Что-то он на нервах сегодня.

– Ты что, голодный? – снова улыбнулась я.

Эмиль покачал головой. В бокале еще около половины, а сто миллилитров вампиру мало.

– Устал. Пятнадцать встреч за сегодня.

– Что ты ему поручил? – мне надоело, что он кружит, как дикий зверь в клетке и загородила дорогу. Эмиль остановился и автоматически обнял меня одной рукой, одновременно отпивая из бокала. – Только не говори, что решил вернуться. Ведь нет, Эмиль?

– Рабочие дела, – после долгой паузы сказал он. – Города они не касаются.

Он небрежно перебирал складки халата на пояснице.

Мне идет красный – из-за темных волос, да и Эмилю он нравится. Этот халат я купила для него. Бес тянул за язык переспросить и убедиться, что он не подался во власть снова. Меня чуть не убил его прошлый опыт правления.

Вместо этого я расстегнула сорочку на груди, провела пальцами по коже – люблю его касаться, этих неровных побелевших шрамов, покрывавших тело. Последствия борьбы за власть. Я знала каждый: старые огнестрельные на груди, два под сердцем, один на животе. Ножевые – это после пыток. А шрам на плече я оставила ему сама. За плохое поведение.

Я уткнулась носом в самую крупную отметину – над левым соском. Вдохнула теплый запах, ощущая, как поднимается его грудь. Осознание, что он живой, доставляло почти животное удовольствие. Я за него замуж вышла, чтобы чувствовать это каждый день – тепло, дыхание и стук сердца Эмиля. От них меня затапливало таким абсолютным счастьем, что стыдно сказать.

– А я скучала, – призналась я, целуя шрам. – Тебя дома почти нет. Ты можешь решать свои вопросы днем? Я и так тебя почти не вижу.

– Хорошо, – ответил он.

Как всегда. Завтра выберет время, мы куда-нибудь сходим, он потратит на меня ночь, а затем всё пойдет по-прежнему.

Руки Эмиля скользили по спине, тонкий шелк пропускал тепло. Он наклонился, мазнул по шее колючей щекой. Вампиры ласковые: у меня было два вампира против одного человека, и вампиры мне понравились больше. Перед лаской хищника трудно устоять.

Я закрыла глаза и щекой приникла к груди, покачиваясь в такт настроению. Вытянула рубашку из брюк: пальцы сами тянулись к шрамам, хотя Эмиль не любит, когда я их трогаю. Но каждую ночь я гладила их, благодаря бога, что он выжил, что он со мной. Что я могу целовать каждый след от пыток, которые он вынес когда-то.