Выйти замуж в борделе - Селина Катрин

Часть 1. Выйти замуж в борделе

Я стояла у приоткрытой двери, и меня трясло крупной неприятной дрожью. Руки чесались свернуть шею этому подлецу. «Надо успокоиться, взять себя в руки и отойти от двери, пока меня не застукали на месте». – Крутилось в голове, и я через силу сделала шаг назад, затем ещё один.

Скривила рот в гримасе отвращения. Как я могла быть настолько слепа? Как так долго не замечала истинного отношения жениха ко мне? Неприятно признавать, а ведь отчим был прав насчёт Эдика. Он ему с самого первого дня знакомства не понравился.

«Может быть, это отчим всё подстроил, чтобы открыть мне глаза на правду?» – мелькнула мысль в голове. «Нет, быть такого не может. Это было бы слишком жестоко с его стороны. К тому же он сидит сейчас в соседнем кабинете и с пеной у рта доказывает напыщенному индюку Гордану ан Бакшаху, что он достоин представлять его интересы и быть его деловым партнёром здесь, в Штолле. Уверена, отчим даже представить себе не мог, что мой жених, Эдвард Троншип, решит сегодня посетить дорогостоящий мустафанский ресторан со своим другом и арендовать в нём соседний кабинет».

– Эдик, друг мой, я даже не представляю, как у тебя на неё встал, – с пьяным хохотом сказал близкий приятель моего жениха, похлопав того по плечу. – Она же страшная, как смертный грех! В чём твой секрет, колись?

– Рик, никаких секретов! Я просто всякий раз зажмуриваюсь и представляю себе вместо Габриэллы какую-нибудь красотку из «Райского острова», – в тон ему ответил мой теперь-уже-бывший жених.

Я крепко сжала кулаки, впившись ногтями в ладони. И ничего я не страшная! Да, не красотка, но и далеко не уродина. Немного лишнего веса, к сожалению, есть, но что можно поделать с собственной конституцией тела? Некоторым мужчинам даже нравится такой тип фигуры, они говорят «есть за что подержаться». Во всём остальном – миловидное лицо сердечком, прямые пепельно-русые волосы, круглые светло-голубые глаза. Внешность неброская, но и не отталкивающая, а если как следует поработать с косметикой, подчеркнуть тенями глаза, накрасить светлые ресницы и брови, то я становилась очень даже симпатичной.

Отчим всегда говорил, что я очень похожа на свою матушку. Вот только она была настоящей красавицей, я видела её портреты, расставленные по дому. А я – это я, чего уж тут.

«На себя бы посмотрел лучше, чем других критиковать», – возмущённо подумала я про Рика. Этот вечно напомаженный пижон имел чересчур крупную челюсть и всегда пытался скрыть свой недостаток объёмными шейными платками с рюшами. Рик никогда мне не нравился, Эдик это чувствовал и старался как можно реже пересекаться со своим лучшим другом в моём обществе. К слову сказать, я знала, что сегодня мой жених решил пообедать с Риком. Он меня предупреждал, но я и представить себе не могла, что темой их обсуждения станет моя скромная персона. И совсем уж не могла предположить то, что встречу Эдварда в элитном мустафанском ресторане, тогда как не далее чем позавчера он жаловался, что сделал неудачное вложение и потерял крупную сумму денег.

– Пива ещё много, а закуска заканчивается. Надо бы заказать ещё, – подал голос Рик.

– Да-да, заказывай. Все расходы покроет приданое Габриэллы. Ведь должен же у меня быть мальчишник перед свадьбой! – отозвался мой ненаглядный, и послышался звук характерный наливания жидкости.

– А ты не боишься, что Габриэлла всё узнает о твоих бордельных похождениях и кредиторах и отменит свадьбу? – спустя некоторое время спросил Рик.

– Да даже если и узнает, то что сделает-то? Она – слабохарактерная глупая куронога, которая свято верит, что у меня единственная и неповторимая, любовь всей моей жизни. Я ей, знаешь, с каким бриллиантом кольцо на помолвку подарил? Ого-го! Она аж прослезилась, когда моё предложение руки и сердца принимала. Ну, а то, что кольцо куплено на деньги её олуха отчима, ей знать незачем. Пригрожу ему, что брошу его драгоценную падчерицу прямо у алтаря на позор всему Штолле, он мне в два раза больше приданого отсыплет, лишь бы у Габриэллочки разрыва сердца не случилось. Да и кто возьмёт в жёны эту дурнушку, кроме меня? Часики-то тикают, я и так беру товар, можно сказать, второй свежести. Ей уже тридцать в этом году исполняется. Она просто не посмеет отменить свадьбу и выставить на посмешище весь род Трейтс, даже если и заподозрит, что мне нужно лишь её приданое. Хватит этому роду и того позора, что Леон женился на уже беременной от конюха матери Габриэллы и признал её дочь своей.

Я пребольно вонзила острые ноготки в ладони, чтобы не распахнуть дверь и не ворваться в кабинет, где уже празднует нашу ещё несостоявшуюся свадьбу Эдвард. Оказывается, я в его глазах «слабохарактерная глупая куронога», а мой отчим, к слову, преуспевающий торговец специями и пряностями, – «олух». Ну и ну! И как же Леон меня всё-таки любит, раз не стал мне рассказывать, что Эдвард на протяжении наших с ним отношений не раз просил у него денег! А всё дело в том, что после очередных смотрин я заявила, что выйду замуж только за того, кого люблю. Женился же сам Леон на моей матери по любви и вырастил меня как свою собственную дочь, дав блестящее образование и свою фамилию. Ох, если бы я знала, что мои слова так мне аукнутся…

Несколько лет подряд отчим приглашал в наш дом различных сватов – сыновей партнёров по семейному делу. Он мечтал, что мне понравится какой-нибудь молодой человек из хорошей семьи, и мой брак будет способствовать расширению его торгового дела. Но время шло, а мои отношения ни с кем не складывались. И вроде бы приятные молодые люди, но я читала в их глазах, что жениться они хотят на мне из-за состояния рода Трейтсов, а не из-за глубоких чувств. В мои двадцать пять Леон уже начал переживать на тему того, что всё никак не может выдать дочь замуж, и молодые люди совсем уж зачастили в наш дом. Мне стало невыносимо жить с отчимом, понимая, что всякий раз, когда я прихожу домой после работы, рискую попасть на очередные смотрины, где жених будет морщить нос, осматривая мою тучную фигуру, и интересоваться лишь приданым.

В какой-то момент я просто съехала из отчего дома в небольшую съемную квартирку в хорошем районе Штолле. Удивительное дело, но это значительно способствовало нашему укреплению отношений с отчимом. Мне больше не действовали на нервы замужеством, а Леон окончательно смирился с моей самостоятельностью.

Эдварда Троншипа я повстречала совершенно случайно, на ступенях одного из элитных мужских клубов, где я должна была пересечься с клиентом и передать отреставрированные часы. Я поскользнулась на ступенях, а Эдвард с лёгкостью поймал меня, заглянул мне в лицо, и сказал, что я покорила его одним только взглядом. Неизбалованная комплиментами и красивыми ухаживаниями, я влюбилась в Эдика с первого дня… Кто бы мне тогда сказал, что это была лишь искусная игра жулика и обманщика, прознавшего, что Леон Трейтс отдаст крупное приданое тому, кто завоюет моё сердце.

Когда я познакомила отчима со своим женихом, Леон даже не сразу поверил в то, что я наконец-таки решила выйти замуж. Он был безумно рад за меня, потому что видел, как сияли мои глаза, и с каким удовольствием я рассказывала о своём ухажёре. Наверно, именно поэтому он втайне от меня давал деньги Эдварду, видя, что тот делает меня счастливой.