Архангел - Даниэль Зеа Рэй

Глава 1

Алексис

– Что-то не вяжется, – Одьен открыл дверь и пропустил меня в дом. – Сеть до сих пор не знает, кто убил Башню-Денни. Сомневаюсь, что они оставили нам красный билет и залегли на дно. Да и вообще, судя по рассказу Айени, сеть не заинтересована в войне кланов.

– Я тоже об этом размышляла, – сняла куртку и повесила ее в шкаф. – Думаешь, мы правильно поступили, что никому о билете не рассказали?

Одьен вошел в гостиную и остановился. Я вошла следом и с сожалением обнаружила там Алексея. Он сидел в кресле напротив кофейного столика и что-то пил из чашки.

– Вам не темно? – Одьен включил свет.

Алексей поставил чашку на столик и достал из кармана пиджака полиэтиленовый пакет с красным билетом. Судя по всему, тем самым, который я запаковала и спрятала в машине.

– Интересная бумажка, – он бросил его на стол.

– Ты обыскал мою машину, – я присела на диван напротив него.

– Эта бумажка интересна не тем, что она символизирует, – Алексей взглянул на Одьена и жестом пригласил его присесть рядом со мной. – И даже не тем, что вы оба намеренно утаили от всех остальных этот красный билет.

Одьен присел на диван рядом со мной.

– Бумажка интересна тем, что на ней есть отпечатки и следы ДНК. Точно так же, как и на черной изоленте, которой ее приклеили.

– Вы установили личность того, кто ее приклеил? – я наклонилась к Алексею.

– Отпечатки принадлежат двум людям, точно так же, как и ДНК. Я, конечно, сомневаюсь, что эти люди оставили эту бумажку на твоей двери, но спросить, тем не менее должен. Одьен, – Алексей в упор взглянул на него, – твои родители могли приклеить красный билет на дверь Алексис?

– Не-е-ет, – Одьен покачал головой. – Нет! Спросите у них сами! Зачем им это?

– Я, конечно же, спрошу у них. Но хотел бы сначала услышать твое мнение. Подумай, могли ли твои родители приклеить красный билет на дверь дома, в котором живет твоя любовница?

– Да нет же! – возмутился Одьен.

– Их отпечатки и их ДНК на вещественном доказательстве подсказывают, что они каким-то образом причастны к появлению билета на двери Алексис.

– Хотели припугнуть меня в надежде, что уеду из города? – предположила я.

– Это какой-то бред! – Одьен встал. – Нужно поговорить с родителями! Немедленно!

– Сядь и успокойся, – жестко произнес Алексей.

– Вы в моем доме! – прорычал Одьен.

– Я помню. Поэтому сядь и успокойся, пока не разнес свой дом. Я твоих родителей ни в чем не обвиняю. Пока. Я лишь сказал, что их отпечатки и их ДНК на вещественном доказательстве могут свидетельствовать о том, что твои родители каким-то образом связаны с появлением этого билета на двери Алексис. Суть улавливаешь?

– Кто-то намеренно поместил их отпечатки и ДНК на билет? – спросила я.

Одьен сел.

– Не только на билет, но и на изоленту, – подсказал Алексей. – Сомневаюсь, что родители Одьена сами оставили свои отпечатки и эпителий, – он забрал со стола пакетик с бумажкой и сунул его в карман пиджака. – Но тот, кто это сделал, должен был взять их образцы и поместить на вещественное доказательство. И сделать это непросто. Сеть черной Жатвы вряд ли стала бы заморачиваться и оставлять такое сложное послание. Зачем им это? Кроме того, вы верно заметили, что сеть до сих пор разыскивает убийцу Денни Ориссона. Более того, она связала убийство Ориссона с убийствами других членов своей шайки.

– Тогда, с кем мы имеем дело? – спросил Одьен и взял меня за руку.

– С кем-то, кто точит зуб на твоих родителей, – кивнул Алексей. – Хорошо было бы, если бы я ошибался. Если бы озабоченные безопасностью сына родители приняли решение припугнуть нежеланную гостью и отправить ее из города восвояси. Поверь, это бы намного упростило наше общее положение.

– Нужно поговорить с родителями, – сделал вывод Одьен.

– Слежка за Мэйю, которую явно вел не Питер Донохью, – начала рассуждать я, – гибель Закари Джонса, которого мы подозревали в нападении на Мэйю, убийство Поука Соммервиля недалеко от дома Азали Горна… «Твоя клятва Возмездия, сука». Мы думали, что кто-то мстит Мэйю. Но что, если цель – не Мэйю? Если Мэйю лишь средство достижения цели?

– Способ столкнуть Ригардов с сетью черной Жатвы через связанного с семьей палача? – Одьен нахмурился.

– Тогда и появление красного билета на двери Алексис можно вписать в эту теорию, – кивнул Алексей. – Меня другое беспокоит. Знал ли тот, кто клеил билет на твою дверь, с кем связывается? Понимал ли, что Алексис не послушница, что за ней стоит целый клан, который непременно ответит на вызов? На что рассчитывал провокатор? Столкнуть наш клан с Ригардами? Или натравить оба наших клана на сеть черной Жатвы?

– Но он ведь не Робин Гуд! – я поежилась. – Если мы говорим о каком-то третьем лице, которое напало на Мэйю, причастно к убийствам членов черной Жатвы, виновно в убийстве Поука Соммервиля, то для этой личности нет разделения на зло и добро! Он убийца! Жестокий и коварный!

– И умный, – добавил Алексей.

– Ты не просто так к нам пришел, – я покачала головой. – Ты уже знаешь, что родители Одьена никакой билет мне не оставляли, так ведь?

В дверь позвонили. Алексей взглянул на часы и утвердительно кивнул.

– Открой, Одьен. И завари Полли кофе. Черный без сахара.

Мы с Одьеном переглянулись, и он пошел открывать.

Полли

Четыре года назад. Окрестности города Л. Округ Л.

Я была за рулем, когда позвонил отец.

– Папа? Что-то случилось?

Я была обеспокоена, потому что в час ночи отец мог позвонить только в одном случае: если что-то случилось.

– Просто хотел услышать твой голос, – вздохнул отец.

– Папа, что происходит? Ты дома? Где мама? С ней все в порядке?

– Все будет хорошо, Полли. Ты во всем сама разберешься. Люблю тебя, дочка, – он бросил трубку.

Я резко увеличила скорость и начала перезванивать. «Абонент не доступен», – ответил женский голос. Я позвонила в контору, передала информацию о возможном нападении на агентов. Мой вызов был принят.

Спустя час я поняла, что все кончено. Мне предложили вернуться в машину и подождать там, но я отказалась. Когда за мной приехали, чтобы отвезти на допрос, я сидела на бордюре у дороги и смотрела себе под ноги. Я еще не осознала того, что произошло. Не поняла, что вся жизнь уже разделилась на «до» и «после», и смыслом дальнейшего существования станет поиск того, кто в ответе за гибель моих родителей.

***