Барон - Вадим Крабов

Глава 1

Зима выдалась снежная. Как говорили старожилы, на их памяти снег не лежал больше месяца, а вот, пожалуйста, лежит. Не сибирские сугробы, но по местным меркам очень много. А по мне, так теплая весенняя погода: днем подтаивает, ночью подмораживает. Снегопадов больших не было вообще. Двор чистили всего несколько раз за зимний месяц. Теперь его не узнать. Если кому рассказать, что по осени здесь была разруха — ни за что не поверили бы.

Тогда приехали несколько артелей строителей и плотников. Не профи, разумеется, деревенские, но мастеровитые. Семус прекрасно справился с ролью управляющего. Он знал большинство деревенских, их сильные и слабые стороны. Кто поумнее, кто похитрее, короче, без него, нам пришлось бы туго.

Мое положение в баронстве было двойственное. С одной стороны, я — законный владелец этих мест, а с другой — маг. Как меня давно просветили, маг не может быть действующим владетелем по закону Спасителя. Моя ситуация не была уникальна, поэтому выход был элементарным: приставка к роду оставалась ор' и я автоматически отказывался от любой политической деятельности в пользу графа Хромского, моего сюзерена. То, что я не давал вассальной присяги никого не волновало. Брамус, являвшийся представителем тайной стражи графа, подробно мне это расписал. По большому счету, мне запрещено было только содержать сильное воинское подразделение и вершить суд. На счет суда, это формальность. Граф не обрадуется, если его столицу зальет поток дел из моего баронства. Все остается на месте — как раньше управляющий, так теперь мы с ним будем заниматься местными склоками. Семус остался "двойного" подчинения, его присяга графу была самой настоящей, хоть и не магической. Напрягало на счет "стукачка" под боком, но ничего не поделаешь. Уволить старика рука не поднималась, да и другого пришлют.

До холодов перекрыли крышу, вставили стекла, за которыми пришлось ездить в Цитрус, отремонтировали несколько комнат, убрали двор от хлама, подправили конюшню, сколотили стайку для скотины и кур, завезли оных вместе с кормом и дворней. Среди деревенских был даже "конкурс" на право пойти к нам в служение. Я в тонкости не вникал, но Агна рассказывала про хитросплетения местных отношений. Она так и осталась нашей "хозяйкой", теперь уже экономкой.

"Замок", название слишком громкое для нашего особнячка, отапливался по старинке, каминами. Нагревающих амулетов здесь раньше было не достать, да и паровое отопление не проведено. Мы ничего менять не стали. Единственное, что сделали под моим чутким руководством, это баню во дворе. Приходилось все объяснять на пальцах и матах. Деревянный сруб, предбанник, мойка — еще куда ни шло, но назначение каменки и парилки — темный лес. Потом настало время испытания.

Я лично наломал березовых веников. Протопил. Дольше всех продержался Рон, но и он не понял кайфа от хлестанья в жаркой парной. Правда, отличное мытье пропотевшего тела оценили все.

— Вы там все такие дикари, ветками себя хлестать? — возмутилась Лиза. Я специально пошел с ней во второй раз, — меня в детстве родители так розгами не лупили.

— Не все, а только самые лучшие представители моего народа! Не буду скромничать. Понравится, вот увидишь. Сейчас пивка хлебанем. Холодненького.

Сидя в предбаннике завернувшись в простыни и попивая холодного пива с соленой рыбкой, она со мной согласилась. К рыбе с пивом, местным и неплохим, кстати, я приучил. Понравилось. Даже Рону, выросшему на вине.

— Действительно, легко в теле и на душе… хорошо. Мужчину бы еще…

— У нас это целый ритуал. Обычно мужики и женщины отдельно ходят, — я делал вид, что не замечаю намека, — Если хотят исключительно попариться и отдохнуть душой. Поболтать, выпить, расслабиться. Хотя, бывает и вместе. Везде есть свое удовольствие…

Зимой приучил наш отряд нырять в снег после парилки. Втянулись все. Дворня наблюдала за баней, еще с осени, втихаря. Не за голыми телами, вход я предусмотрительно сделал со стороны крепостной стены, а за восторженными воплями. Позже, самые смелые попросили у меня разрешение на пользование баней, поговорив предварительно с Агной, я не отказал. Потом, в середине зимы, подобные переделки в местных "банях" появились в некоторых крестьянских дворах. Старики отнеслись к нововведению неодобрительно, включая Семуса, советовались со служителями, а те… не нашли противоречия с заповедями спасителя и черноты тоже не усмотрели.

Служителей в моем владении было трое, по количеству деревень и ожидался еще один, замковый, поэтому храм пришлось восстанавливать чуть ли не в первую очередь.

Они приехали все трое в самый разгар строительства. Двое молодых и пожилой. Первоначальное неудовольствие сменилось удивлением, едва они заметили масштаб работ. Мы не экономили.

— Охотники, похоже, неплохо разбогатели, — ворчливо произнес старший, Феклил.

— И здесь всерьез устраиваются, — добавил молодой, Мортус, — надеюсь, не забыли они в руинах веру Спасителя. Судя по скорому ремонту храма, помнят.

— Если это не дань закону, — заметил Никол, постарше Мортуса, небольшого роста, худой и с глубоко посаженными глазами, — Не люблю я охотников, братья, сказано же было самим Спасителем: "Покарал я дерзость людскую".

Пожилой поморщился:

— Не будем вдаваться в богословский диспут но, то было сказано про древних, а есть и другие слова: "Дал я народу моему силу для облегчения жизни верных мне и наказания неверных". Не время сейчас для таких бесед, вон, хозяева встречают.

К ним уже подбежали мальчишки и отвели лошадей в конюшню.

На пороге служителей встречали я, Агна и Семус. Последние двое были явно обрадованы.

— Приветствую вас, братья в спасителе, — мне давно провели религиозный ликбез, — рад видеть вас в своем замке, если это, — обвел все рукой, — можно так назвать. Честно признаюсь, не ждал вас так скоро и всех вместе.

— Да прибудет с вами благодать спасителя, — ответил за всех пожилой и приехавшие поклонились в ответ на наши поклоны, — а собрались мы вместе, что бы увидеть, наконец, нового барона этих мест, о котором ходят только слухи. Видимо, недосуг ему было появиться хоть в одном нашем храме, помолиться, да перекинуться парой слов со служителем.

— Что вы, господин настоятель, я как раз завтра собирался в Хлудово на службу и не один. Увы, сами видите, раньше не мог — дел непочатый край, — говорил и ругал себя последними словами. Собирался ведь и закрутился. Даже Семус с намеками отстал, — и первым делом сами видите, Храм ремонтируем. Надеюсь, поторопите начальство с настоятелем? А пока, давайте проведем службу здесь, во дворе. Вот и остальные домочадцы пожаловали, а потом, милости прошу в дом.

Я бухнулся на колено. Остальные члены сообщества Стихия дружно повторили мое движение. Рабочие и вся дворня побросали дела и постепенно присоединились к нам.

Настоятели ошарашено переглядывались. Первым опомнился самый опытный служитель и тоже упал на одно колено прямо на увядающую, но еще зеленую осеннюю траву. Следом за ним и остальные настоятели. Началась служба. Укороченная, всего пятнадцать минут и без проповеди. Вел, разумеется, пожилой. В конце обряда он встал и раскинул над всеми руки. С них сорвалось тусклое белое сияние и накрыло нас всех тонким покрывалом, а в ответ на это из всех, в том числе и служителей, вылетели еле заметные туманные дымки и тут же исчезли. Следом исчезла и пелена. Никаких изменений в себе и в аурах окружающих я не заметил, кроме того, что на душе действительно полегчало.