Тайный час - Скотт Вестерфельд

Моей матери

В первый день занятий коридоры средней школы в Биксби всегдабыли устрашающе ярко освещены. На потолках жужжали лампы дневного света. Ихребристые пластиковые колпаки к началу учебного года были вымыты и очищены оттрупиков дохлых насекомых. Свеженатертые полы сверкали, отражая жесткие лучисентябрьского солнца, которое било в раскрытые настежь парадные двери школы.

Рекс Грин шел медленно, гадая, как это ученики, мчащиесямимо него, могут вбегать в это здание. Каждый шаг давался ему с трудом, онмучительно сражался с величественным блеском средней школы Биксби, с мыслью отом, что ему придется провести в этих стенах еще целый год. Для Рекса летниеканикулы служили убежищем, и каждый год в этот день он с упавшим сердцемчувствовал, что его как будто только что нашли, изловили, словно беглогокаторжника, осветив слепящим фонарем.

Рекс жмурился от солнца и то и дело подталкивал пальцемсползающие с переносицы очки. Как он жалел, что нельзя было опустить поверх толстенныхстекол с диоптриями вторые, темные. Была бы еще одна преграда между ним исредней школой Биксби.

Все те же физиономии. Тимми Хадсон, который почти каждыйдень поколачивал Рекса в пятом классе, проскочил мимо, даже не взглянув егосторону. Несущаяся к распахнутым дверям толпа была полна заклятых мучителей,просто одноклассников и друзей детства, но казалось, его теперь никто неузнает. Рекс плотнее запахнул полы длинного черного пиджака и прижался кстоявшим в ряд у стены шкафчикам. Он ждал, пока толпа рассосется, и гадал,когда же это он ухитрился стать невидимкой. И почему. Возможно, все дело в том,что теперь для него мало значил дневной свет.

Он опустил голову и стал бочком пробираться к своему классу.

Вот тут-то он и заметил новенькую.

Его ровесница. Ну, может, на год помладше. Волосытемно-рыжие, через плечо — зеленая сумка с книгами. Рекс ее раньше ни разу невидел, а для такой маленькой школы, как средняя школа Биксби, это былодовольно-таки необычно. Но то, что она новенькая, не было самым странным.

Она расплывалась.

Ее лицо и руки словно бы окутывала тончайшая дымка, как еслибы она стояла за толстым стеклом. Лица всех других ребят при ярком солнечномсвете Рекс видел четко и ясно, а ее лицо упорно расплывалось, как быстарательно он ни приглядывался. Как будто бы она все время оставаласьчуть-чуть не в фокусе. Ну, вроде как слушаешь музыку на кассете, списанной скассеты, которую перекатали с третьей, жутко древней.

Рекс моргал, пытаясь приглядеться, но девочка так иоставалась окутанной дымкой. Она уходила все дальше и вот-вот могла затерятьсяв толпе. Рекс отлепился от стены и стал проталкиваться следом за новенькой.

Он совершил ошибку. Ему исполнилось шестнадцать, он здорововытянулся за лето, его выкрашенные в черный цвет волосы теперь бросались вглаза сильнее, чем раньше, и как только он принялся целенаправленнопрокладывать себе путь через толпу, его невидимости как не бывало.

Рекса толкнули в спину, он едва устоял на ногах. Еще толчок,и еще. Его завертели на месте, со всех сторон к нему потянулись руки, и в концеконцов он вынужден был остановиться — но остановка получилась слишком резкой.

А именно — Рекс на полном ходу врезался в злополучныешкафчики, стоявшие вдоль стены.

— Проваливай с дороги, сопляк!

Кто-то влепил Рексу оплеуху. Он заморгал, перед глазами унего поплыло, коридор распался на мятущиеся цветные пятна и бесформенные комки.Слух Рекса уловил жуткий звук — это звякнули, упав на пол, его очки.

— Рекс потерял свои окуляры! — послышалсявизгливый голос.

Значит, Тимми Хадсон не забыл-таки, как его зовут. Коридорогласился дружным гоготом.

Рекс вдруг понял, что шарит перед собой руками в воздухе,будто слепой. Да собственно, он почти ослеп. Без очков мир для него превращалсяв калейдоскоп цветных пятен.

Прозвенел звонок.

Рекс сел на пол возле шкафчиков и стал ждать, пока все уйдутиз коридора. Теперь ему ни за что не догнать новенькую. Может быть, она емупомерещилась?

— Вот, — послышался чей-то голос. Рекс поднялголову и обомлел.

Без очков близорукие глаза Рекса видели ее великолепно. Все,что находилось в коридоре у нее за спиной, по-прежнему представляло со-

бой скопление расплывшихся пятен, но ее лицо виделось четкои ясно, во всех подробностях. Теперь он разглядел ее зеленые глаза. В них,подсвеченных солнцем, искрились золотые крапинки.

— Твои очки, — сказала она, протягивая Рексупотерю.

Даже на таком близком расстоянии он видел собственныетолстенные очки как сквозь туман, а протянутую руку девочки — с кристальнойясностью. Она стала средоточием Фокуса.

Наконец, Рекс смог заставить себя пошевелиться. Он закрылрот и взял очки. Как только он надел их, весь остальной мир сразу жесфокусировался, а девочка стала расплывчатой.

— Спасибо, — с трудом выдавил Рекс.

— Не за что. — Девочка улыбнулась, пожала плечамии обвела взглядом почти опустевший коридор. — Похоже, мы опаздываем. А ядаже не знаю, куда мне идти.

В ее голосе звучал акцент жительницы среднего запада. Этотвыговор был резче мягкого оклахомского, на котором разговаривал Рекс.

— Нет, — объяснил он. — Это был первыйзвонок. Его дают в восемь пятнадцать. А вто-

рой дадут в восемь двадцать. Тебе куда нужно было?

— Класс Т-29.

В руке девочка крепко сжимала листок с расписанием уроков.

Рекс указал в сторону раскрытых дверей.

— Это во времянках. Как выйдешь — направо. Видела, тамфургончики стоят?

Девочка нахмурилась и посмотрела в сторону выхода.

— Ясно, — произнесла она растерянно. Видимо,раньше ей никогда не доводилось учиться в фургончике. — Ну ладно. Я,пожалуй, пойду.

Рекс кивнул. Как только она отошла, он снова снял очки иснова девочку увидел отчетливо, а мир вокруг распался и расплылся.

В конце концов Рекс заставил себя поверить в это иулыбнулся. Еще одна. И вдобавок — не из Биксби, штат Оклахома.

Может быть, хоть в этом году все изменится.

До большой перемены Рекс еще несколько раз видел новенькую.

Она уже успела кое с кем познакомиться. В такой маленькойшколе, как эта, новые ученики неизменно вызывали огромный интерес. Всемхотелось узнать побольше о девочке. Ребята, пользовавшиеся в школепопулярностью, уже заявляли на новенькую свои права, сплетничали о ней,пересказывая то, что им удалось у нее выспросить, и вовсю завоевывали еедружбу.