Королева Риррел - Елена Жаринова

Твоя душа наполнится

светом звезды Келлион,

и ты обретешь таинственную власть…

Появится на свет смертная женщина,

и, возродившись, усилится в ней сила Звезд…

И взойдет она на алтарь Колон…

Она позовет, и Звезды вернутся…

Она умрет, и Звезды уйдут навсегда.

И покинут мир чудеса…

И каждый будет предоставлен своим силам…

Из древнего манускрипта

Окна классной комнаты выходили на озеро. Квадратные колонны, облицованные блестящим белым камнем, отбрасывали на недавно появившуюся траву длинные тени. Из сада были слышны птичьи голоса, протяжные трели то и дело сменялись оживленным щебетом. Пелосса под окном разрослась — господин Эстрил посадил ее вместе со своими первыми учениками пять лет назад, в день основания школы, — и теперь ее ветви, в кипении золотистой пены мелких соцветий, рвались в класс, устраивая на беленых стенах суматошную возню солнечных бликов.

Утратив стальной зимний отлив, озеро Сеолис еще не обрело ласкающий глаз изумрудный оттенок. Сейчас это была глубокая, зовущая синева, и господин Эстрил любовался ею, не замечая, что девять пар детских глаз с затаенной тоской тоже смотрят в окно, радуясь, что от свободы их отделяет какая-то четверть часа, оставшаяся от урока. Лишь десятому было не до мечтаний; стоя у большой карты, растянутой на каркасе перед классом, он безнадежно водил по ней деревянной указкой. В классе стояла тишина, только жужжала, запутавшись в занавеске, огромная, разбуженная весной муха.

— Ладно, Апол, — устало вздохнул учитель. — Покажи нам хотя бы столицу Аникодора. Только присмотрись к карте внимательнее: на экзамене перед господами из Сената ты поместил ее посреди пустыни.

Кто-то хихикнул и тут же испуганно затих, боясь получить выговор от учителя. В этот миг громкое, совсем не мушиное жужжание заставило всех повернуться к окну: этот звук издавала большая белая птица — творение человеческих рук, — набиравшая высоту. Острый клюв устремился вверх, а крылья, застыв в неподвижном изгибе, взрезали воздух.

— Ниметон! — восторженно выкрикнул один из мальчиков и тут же прикрыл себе рот ладошкой. Но наставник не стал его ругать.

— Да, прекрасный ниметон, — сказал он. — И исполнены мужества жрецы Воздуха, которые поднимают его в небо.

— Когда я вырасту, я тоже стану жрецом Воздуха, — осмелев, сказал веснушчатый толстый мальчик на первой парте.

Остальные дружно засмеялись. Учитель покачал головой.

— Что тут смешного? У каждого должна быть мечта. Стать жрецом любой из стихий непросто. Для этого нужно много и успешно учиться, быть достойным гражданином своей страны, стараться принести пользу людям. Только тогда…

— Вот! — воскликнул вдруг Апол, по-прежнему тоскливо переминавшийся с ноги на ногу у карты. — Вот, я нашел — видите, написано: «Шингва»!

Господин Эстрил легким подзатыльником отправил нерадивого ученика на место.

— Твое счастье, Апол, что сегодня последний урок. Твой отец и так, наверное, сломал об тебя все розги, и я не хочу снова беспокоить его. А теперь, — обратился он к классу, — давайте-ка напоследок еще раз повторим, из каких частей состоит наш мир. Может, и Аполу удастся запомнить хоть что-нибудь. Ну, кто начнет? Ты, Итол?

Веснушчатый мальчик — тот, который хотел стать жрецом Воздуха, — поднялся и уверенно заговорил:

— Самой важной частью мира является Аникодор, единственное государство, сохранившееся после ухода Звезд. Его столица — город Шингва, в древности там пребывал наместник короля Риррел. Остальные континенты почти необитаемы. На Иссэро и на Мешеороте еще остались государства, их культура постепенно угасает. Население материка Ошк вернулось к первобытному образу жизни. Материк Ловиж полностью покинут людьми…

— Говорят, там живут злые духи, — шепнул кто-то с задней парты.

— Не болтай ерунды, Кайтол, — господин Эстрил нахмурился. — А ты, Итол, молодец. Теперь ответь нам, каким ты видишь будущее мира?

— На всех материках расположится государство Аникодор, — без запинки произнес Итол.

Учитель жестом велел ему садиться и, выдержав небольшую паузу, широко обвел рукой пеструю поверхность карты.

— Смотрите внимательно, дети. Это будет принадлежать если не вам, то вашим потомкам. Не забывайте об этом. А теперь нам пора прощаться. Постарайтесь провести время отдыха с пользой для души, ума и тела. Жду вас осенью.

С дружным криком «До свидания, господин Эстрил!» мальчики поднялись, шумно отодвинули стулья и помчались к выходу. Еще несколько минут эхо разносило по школе детские голоса, топот ног, а потом все затихло, кроме мухи, продолжавшей искать выход.

Учитель осторожно вытряхнул насекомое наружу, и муха, едва не упав на землю от неожиданности, зигзагом взвилась вверх и полетела туда, где зеленели трава и деревья, где весна вступала в свои права.

Учитель обходил опустевшую школу. Всюду были распахнуты окна; ветер разносил запах первых цветов, который всегда кажется новым, сколько бы весен ты не прожил на свете. Эстрилу недавно исполнилось тридцать. Он вернулся на родину, в Окоон, город на берегу озера Сеолис, пять лет назад и сразу же открыл на свои средства школу для мальчиков. По его мнению, это было достойное занятие для взрослого семейного мужчины — ведь он тогда только что женился, был бесконечно счастлив и мечтал о спокойной, размеренной жизни…

Поспешив обратно в класс, Эстрил достал из ящика и бросил на стол два распечатанных конверта. Один, из простой коричневатой бумаги, подписанный узким старомодным почерком, он сразу отодвинул в сторону, из каких-то соображений откладывая знакомство с его содержимым на потом. Другой конверт был узкий, белоснежный, с плывущей длинношеей птицей, вытесненной на сургуче, — гербовой печатью Сената Аникодора. Итак, сенатор Ярвиг немедленно требует его к себе. За последние пять лет это случалось лишь раз, когда Эстрилу пришлось закрыть школу и на полгода поселиться в Шингве. Ему, самому талантливому ученому Аникодора, доверили работу с ценнейшим древним документом, важность его была такова, что от нее зависела судьба мира, его будущее.

Честолюбивый сирота, с отличием окончивший Специальную школу при Сенате, не впервые оказывался причастен к государственной тайне и допущен к самым закрытым архивам. Он знал древние языки, владел несколькими видами оружия, и только низкое происхождение мешало ему пройти посвящение в жрецы одной из стихий. Однако сенатор Ярвиг не раз намекал, что его заслуги не останутся незамеченными. Это вполне справедливо: кто, как не Эстрил, отличался преданностью Сенату, а своим ученикам внушал только правильные мысли. Тем более незачем отзываться на второе послание, к тому же из-за него он утром поссорился с Алиссой. Но ведь это Стратол, первый учитель Эстрила, просил навестить его перед отъездом! Старик, как всегда, все знает…