Пробуждение зверя - Екатерина Федорова

Пролог За 6 лет до начала событий

Яр подошел к окну и выглянул на улицу, чтобы вздохнуть свежий глоток воздуха. Ну как воздуха? Над мегаполисом стоял уже почти привычный смог.

— Сколько времени она потратила на перевод? — Обернувшись, спросил мужчина у собеседника.

— Около полугода.

— Так, что же вы так долго копались???

Его лицо исказилось в злобном рыке. Казалось, что кто-то буквально сорвал с лица мужчины маску. Теперь в кабинете стоял не человек, зверь в самом прямом смысле этого слова. Его глаза поменяли форму и приобрели насыщенный желтый оттенок, а уши заострились, как и лицо, принявшее более вытянутую форму. Прочертив внезапно отросшим когтем в опасной близости от собеседника выбоину в столе, он взял себя в руки и продолжил:

— Итак, значит обладающие чистой кровью, пахнут, как люди?

— Да. Их трудно найти.

— Понимаю, но…

— Нам известно о шести, одна только родилась. Дочь Василисы седьмая.

— Хорошо… — Мужчина встал и задумчиво походил по комнате. — Мне нужно подумать.

— Сэр. — Осмелел его собеседник. — Может быть пора пробуждать?

— Нет. Рано.

— Но, эта кровь — ключ к нашей проблеме. Вы только представьте, сколько оборотней скажут нам спасибо, если смогут зачать ребенка! Это же золотая жила!!!

Зверь повернул к собеседнику голову и молча стал его рассматривать. Тучный, высокий мужчина в белом халате сейчас его сильно раздражал. Как оборотень мог довести себя до такого? Рукава его одежды были засалены, в районе талии оторвалась пуговица, а длинные завязанные в хвост волосы имели непонятный оттенок и свисали из пучка неопрятными прядями. Вздрогнув от его взгляда, ученый украдкой вытер ладони, выдавая свое волнение. Раньше он как-то не замечал за ученым такой потливости.

— Не волнуйтесь, всему свое время. Сейчас это опасно. Она не будет успевать восстанавливаться. — Преодолевая брезгливость, мужчина коснулся плеча собеседника рукой.

— Да, вы просто трус! Они уже давно ничего не помнят о книге! Живут себе припеваючи. Пора действовать, пока она не выросла! Потом может быть поздно! — Резко оттолкнув его от себя, выкрикнул ученый и выхватил из-под халата пистолет. — Все, с меня хватит. Теперь я альфа!

В следующее мгновение хозяин кабинета зарычал и вновь скинул маску. Волна подчиняющей сознания боли и давления накатила на ученого, заставив сделать шаг назад. Между тем зверь приближался. Он завладел всем вниманием противника, заставляя отступать от себя мелкими шажками. Ученому было очень страшно, в этот момент казалось, все его кошмары сосредоточились на одном единственном человеке, звере, альфе. Голову словно сжимали огромные тиски, исчезли все остальные чувства и звуки, кроме страха. И почему это он был уверен, что сможет противостоять силе альфы? Безумец! Тот неумолимо приближался, а отступать было уже некуда. Понимание, что прощение не добиться, пришло быстро, позволяя страху ее сильнее овладевать им. Едва шевелящимися от страха и боли губами он прошептал: «Простите», и упал на пол замертво. Сердце не выдержало такого испытания.

Мужчина несколько минут молча постоял над телом, а потом взял со стола сигареты и глубоко затянулся. Процесс курения для него был нечто сродни действиям шаманов. Позволить себе такое удовольствие часто он не мог, только в самые волнительные моменты, когда нужно было подумать… Потушив окурок, он вышел из кабинета, на ходу попросив секретаршу убраться там.

Неприметный автомобиль стоял совсем недалеко от офиса, и звонить водителю он не стал, решившись пройтись. Дело принимает все более интересный поворот. Неизвестно, сколько еще оборотней знают о так сказать необычайных свойствах этой крови. Правда сейчас это и не важно, главное, чтобы у них хватило на это терпения.

— Куда едем? — Водитель слегка нахмурился, ощутив изменения в его запахе.

— Пат мертв.

— Все не терпится?

— Да. — Зверь поморщился, вспоминая ученого. Прибегать к таким мерам ему не нравилось.

— Надо быть осторожными. Сколько еще осталось?

— Лет 5–6, раньше никак нельзя.

Друг зверя слегка покачал головой и бросил на него быстрый взгляд через зеркальце автомобиля.

— Сложно. Свиток получилось перевести?

— Нет.

— Что ж, подождем.

Водитель замолчал, аккуратно припарковав машину возле ничем не примечательной пятиэтажки. Его пассажир попрощался и пошел домой, а спустя мгновение, из машины тенью выскользнул волк…

С неба сыпал неприятный, колючий дождь. Вот только мне не было до этого никакого дела. Он мертв! Мертв!!! Не верю. Как же так? Казалось, что дед был со мною всегда, в самые трудные почти безумные моменты в моей жизни. Это именно он помог мне справиться со своим зверем и невозможностью ходить. Да, да, сейчас я вполне здорова, но двадцать лет своей жизни мне приходилось каждый день садиться в инвалидное кресло. Как же я ненавидела это время! Никогда не думала, что буду вспоминать его с радостью. Теперь же… Там был, он. Помогал, поддерживал и давал «пинка», когда было это нужно.

Известия о смерти Владимира и прабабушки я восприняла почти спокойно. А вот кончина деда меня окончательно добила. Наверное, в моей семье наступила какая-то черная полоса. Третьи похороны за неделю. Кажется, еще вчера он звонил мне, убеждая быть максимально осторожной, а сегодня… Дождавшись звука удара комка земли о крышку гроба я отвернулась. Скоро полнолуние и чувства снова на пределе. Все это время я не позволяла себе плакать, теперь же накатило дикое отчаянье. Вдруг среди провожающих деда в последний путь я заметила худенькую фигурку дочери.

— Альбина!

Взмахнув в воздухе двумя светлыми косичками, она повернулась ко мне и, упрямо вздернув подбородок, приготовилась к ссоре. Да уж, последнее время у нас были довольно напряженные отношения. Поэтому прежде, чем что-то сказать, я глубоко вздохнула и досчитала до 10, одновременно внимательно рассматривая замершую под моим взглядом дочь. Выглядела она уставшей и немного растерянной. На щеке красовался свежий синяк, а руки она поспешила спрятать за спиной, скрывая сбитые в кровь костяшки пальцев. «Значит, опять подралась», — покачала головой я, тяжело вздыхая. Для своих семнадцати лет, Алька была довольно худой. Помню, прабабушка вечно страдала от того, что она мало кушает. Однако, это не мешало ей с регулярной периодичностью попадать в неприятнейшие истории.

— Мам, я сейчас землю кину и подойду, — перебила мои размышления Аля и направилась к могиле деда.

— Ругаетесь? — Уточнил у меня подошедший Рома.

— Нет. — Устало покачала головой я. — Разговариваем.