Битва за Скандию - Джон Фланаган

* * *

Посвящается Леонии, которая никогда ни в чем не сомневается

Именно этот продолжительный, периодически повторяющийся стук и пробудил Уилла от его глубокого, ничем не нарушавшегося сна.

У него не было ясного представления о том, в какой именно момент он впервые услышал тот звук. Уиллу казалось, что звук этот беспрепятственно проникал в его спящий мозг, усиливался и растекался в подсознании до тех пор, пока не перешел из него в мир осознанных ощущений, и вот тогда он понял, что наконец-то проснулся, и задумался над тем, чем мог быть этот звук.

Тап-тап-тап-тап …

Уилл все еще слышал этот звук, хотя теперь он стал слабее, чем тогда, когда разбудил его: в маленькой каморке, где находился Уилл, легко было различить и другие звуки.

Из угла, из-за короткого куска мешковины, служившего занавеской и обеспечивающего хоть какое-то уединение, он мог слышать ровное дыхание Ивэнлин. Похоже, что это постукивание ее не разбудило. Теперь, когда Уилл почти окончательно проснулся, его слух уловил приглушенное потрескивание угля в очаге, располагавшемся у дальней стены комнаты; оно сливалось с тем же слабым шуршащим звуком.

Тап-тап-тап …

Казалось, что источник звука был где-то близко. Сидя на неровной шершавой скамье, которую сам смастерил из дерева и парусины, Уилл потянулся и зевнул. Затем торопливо потряс головой, словно отгоняя посторонние мысли, и прислушался: звук стал менее отчетливым. Скоро он послышался по-прежнему отчетливо, и тут до Уилла дошло, что его источник находится снаружи, за окном. Промасленная ткань оконных занавесок пропускала свет, однако через нее пробивались серые предрассветные лучи, и, вглядываясь в них, Уилл не мог увидеть ничего, кроме неясных очертаний. Встав на лавке на колени, он дернул вверх шпингалет рамы, толчком раскрыл ее, высунулся в окно наружу и стал внимательно рассматривать небольшой порожек хижины.

Порыв холодного ветра ворвался в комнату, и Уилл услышал, как Ивэнлин зашевелилась, переворачиваясь на другой бок. При этом короткая занавеска вспучилась от ветра, а тлеющие угли в очаге стали светиться ярче, и вскоре над ними возник небольшой язык желтого пламени.

Где-то в чаще деревьев какая-то птица приветствовала первый свет нового дня, и прежний постукивающий звук послышался снова.

И тут до Уилла дошло. Это была вода, капающая с конца длинной сосульки, свешивающейся с козырька над крыльцом, на дно оставленного кем-то на краю крыльца перевернутого ведра.

Тап-тап-тап… тап-тап-тап.

Уилл молча нахмурился, понимая, что за всем этим, несомненно, что-то таилось, но его сознание, все еще одурманенное сном, не могло сразу уловить смысл происходящего. Он продолжал стоять, потягиваясь и слегка подрагивая всем телом, расстававшимся с последним теплом, оставленным под одеялом, а затем направился к двери.

Для того чтобы не разбудить Ивэнлин, Уилл опустил шпингалет оконной рамы и медленно открыл дверь, придерживая ее так, чтобы провисшие куски кожи, служившие петлями, удерживали рассохшуюся дверцу, не давая ее нижнему краю скрести по полу хижины.

Осторожно закрыв за собой дверь, Уилл ступил на грубые доски настила крыльца, чувствуя, каким холодом они обожгли его босые ступни. Он пошел туда, где бесконечная капель стучала по дну перевернутого ведра, отметив, что и с других сосулек, свешивающихся с крыши, тоже капает вода. Такого Уилл прежде никогда не видал. Он был уверен, что с сосульками ничего подобного происходить не может.

Уилл посмотрел на деревья, через ветви и стволы которых начали пробиваться первые солнечные лучи.

Из леса доносились тяжелые удары – это снеговые шапки начали спадать с сосновых ветвей, которые держали их на себе в течение многих месяцев, и теперь образовывали кучи снега на земле вокруг стволов деревьев.

И только теперь Уилл понял значение этого бесконечного тап-тап-тап, которое разбудило его.

Он услышал, как позади него дверь заскребла по полу, обернулся и увидел Ивэнлин, волосы ее были взъерошенными, спасаясь от холода, девушка завернулась в одеяло.

– В чем дело? – спросила она. – Что-то не так?

Уилл поколебался секунду, глядя на растекавшуюся вокруг лужу воды.

– Это оттепель, – помолчав, ответил он.

* * *

После скудного завтрака Уилл и Ивэнлин сидели под лучами раннего утреннего солнца, заливавшими крыльцо. Им не хотелось обсуждать значение открытия, сделанного Уиллом, хотя еще раньше они наблюдали многочисленные признаки оттепели.

На земле вокруг хижины они замечали небольшие проталины, покрытые коричневой травой, да и звук, с каким влажный снег соскальзывал с деревьев и шлепался на землю, быстро становился привычным.

Разумеется, на земле снег был еще глубоким, да и на ветках деревьев его было навалено немало. Однако стоило признать, что оттепель уже началась, она необратима и будет набирать силу – скоро весна.

– По-моему, нам следует подумать о том, чтобы двинуться дальше, – сказал наконец Уилл, выразив словами то, что было на уме у обоих.

– Ты еще недостаточно силен, – возразила ему Ивэнлин.

Прошло всего лишь три недели с того дня, как Уилл справился с неприятными последствиями воздействия той горячительной сорной травы, которой его кормили как дворового раба в резиденции Рагнака. Уилл ослабел от плохой пищи и непосильной работы, которую его заставляли исполнять в виде наказаний. Так продолжалось до того момента, пока им не удалось совершить побег. Теперь они скрывались в хижине, и их скудное питание было достаточным для выживания, но не для того, чтобы восстановить прежние силы или выносливость Уилла. Они жили на молотой кукурузе и муке, оставленных кем-то в хижине, использовали в пищу скудные запасы овощей и жилистое волокнистое мясо дичи, попавшейся в капканы, которые они повсюду расставляли.

Эта зима выдалась скудной, и та дичь, которую им удавалось поймать, страдала от бескормицы и не слишком-то улучшила их пищевой рацион.

Уилл пожал плечами:

– Я справлюсь. Я должен справиться.

В этом конечно же и заключалась проблема. Уилл и Ивэнлин знали, что, раз снег на тропах растаял, охотники снова начнут посещать высокогорье, где они нашли убежище. Тем более одного такого Ивэнлин уже видела – таинственный всадник неожиданно появился в лесу, и как раз в тот самый день, когда Уилл пришел в сознание. К счастью, с того дня больше ничего не свидетельствовало о его близком присутствии. Однако для молодых людей это было предупреждением. Обязательно нагрянут и другие охотники, но до того, как это произойдет, Уилл и Ивэнлин должны быть уже далеко от этого места, спустившись по переходу, проложенному по дальнему склону горы и пересекающему границу Теутландта.