Влюбиться в главного героя - Наталья Косухина

Пролог

Едва я пришла в себя, сразу почувствовала себя странно. Легкость в теле, необычный привкус во рту. Это куда же мы попали и насколько хорошо погуляли, что у меня столь необычные ощущения?

Встав, я осмотрела комнату. Взгляд задержался на разбросанных вещах — странно, он ведь весьма педантичен, — потом переместился к оторванной гардине и остановился на кровати.

Ее вид не вызывал сомнений, что ночью на ней спали два человека, и спали, возможно, весьма бурно. Дыхание перехватило, мысли путались. Неужели я с ним, и мы это… то самое?

Ох! Я приложила ладони к полыхнувшим щекам.

Было или не было — вот в чем вопрос! А если было и я не помню? А может, такое было, что лучше и не вспоминать? Что бы мы вчера ни пили, это не может изгладить из памяти страстную, прекрасную и нежную ночь любви!

А если не было нежности? Может, и не ночь. Что я об этом знаю? Да только то, что в книжках пишут.

Мысли прервал звук открывающейся двери, и появился мой конвоир, демонстрируя голое по пояс, тренированное гибкое тело и мрачное выражение лица. С мокрых волос капала вода, оставляя влажные дорожки на плечах и груди.

Внутри у меня все сдавило, и стало трудно вздохнуть. Взгляда не оторвать от того единственного, и голова идет кругом от желания. Ах, если бы прикоснуться, прижать, поцеловать и… Ух!

Мой и только мой! Не отпущу и не отдам никому. Он создан, чтобы провести всю жизнь со мной.

— Что? — посмотрел на меня круглыми, наверняка от желания, глазами мужчина.

Я говорила все это вслух? Ничего, пусть знает!

— Люблю тебя!

Ильзур сделал два шага назад.

— И хочу быть с тобой. Здесь, сейчас!

— Ипри…

— Продолжим нашу ночь любви!

— Продолжим, — сбледнул нитх, попятившись, и уперся в дверь спиной.

— Ты согласен, — не помня себя от желания, воскликнула я и радостно бросилась на мужчину.

Отступление первое

Где-то в другой реальности

Свет, загоревшийся в комнате, отвлек от ноутбука. На пороге стоял супруг и очень внимательно на меня смотрел.

Бросив взгляд на электронные часики в нижнем углу монитора, я улыбнулась и ласково спросила:

— Уже поздно, почему ты не спишь?

— Тут, знаешь ли, такое дело: я проснулся, три часа ночи, а жены рядом нет, хотя, когда засыпал, была. Вот я и задался вопросом: куда она подевалась? Логично?

— Э-э-э… Ну да, — неуверенно заметила я, косясь на экран.

— Тогда, может, просветишь, что ты тут делаешь ночью?

— Понимаешь, я уже практически засыпала, как меня осенило.

— Что на этот раз?

— Кто! Кот наших соседей! Он смотрел на нас в окно очень осмысленным взглядом, будто все понимает.

— Кот? — с какой-то странной интонацией переспросил муж.

— Да. И вечером я лежала и думала: какая бы у него могла быть хозяйка. Ну и вот… — развела я руками, показав на ноутбук.

— И вот, вместо запланированного отдыха, ты села писать новый роман, — мрачно подвел итог супруг.

— Я еще немного допишу, саму идею, и сразу спать.

— Угу. Знай, что однажды из-за твоего хобби тебя заберут в психушку, — смирившись, вздохнул муж. — Не говоря уже о том, что не спать ночами вредно.

— Вот зря ты так. Читатели продолжение ждут… — начала в который раз объяснять я, но меня перебили.

— Да-да, я знаю. И думаю, что, помимо семьи, тебя в дурдоме будут навещать еще и они. Медперсонал так вообще будет счастлив, что ты переехала к ним.

— Злой ты, — не смогла сдержать улыбки я.

Поцеловав меня в макушку, супруг пообещал:

— Ни в коем случае. Не переживай, я обязательно попробую тебя выкрасть, — и, уже направившись в спальню, добавил: — Через полчаса чтобы была в кровати.

— Слушаюсь и повинуюсь, — пробормотала я, снова склоняясь над клавиатурой. — Так, на чем я тут остановилась?

Радамира Ипри

Вокруг царила ставшая привычной за последние дни какофония: людской гомон, шум ветра, разбивающегося о паруса, скрип снастей… Я находилась на пароме, который летел от Острова Храмов на один из континентов — Большой Шатор. Посмотрев на заходящее внизу солнце, отметила, как удивительно прекрасно преломляется его свет в лазурной водной глади, рождая сказочное смешение красок.

Есть ли мир чудеснее?.. Наша огромная планета Нран покрыта водой, и дрейфующие в воздухе континенты передвигаются каждый своим курсом, но так медленно, что люди этого и не замечают.

Помимо трех больших материков, существует еще множество разных по площади, парящих островов, которые иногда так одиноко смотрятся над бескрайним океаном.

Как в таком прекрасном мире я могла влачить столь унылое существование? Ежедневная нелюбимая работа и унылые вечера, в которые нечем заняться. Беспросветная рутина.

Паром качнуло, и я едва удержалась на ногах. Причалили. Стоя в очереди к переходу на землю, я думала о том, что нужно что-то менять. Неужели для меня нет больше никакой альтернативы? Может, в выходные поискать новую работу?

Ступив на причал, я ощутила необходимые мне сейчас уверенность и покой. Многие не понимают меня: твердь континентов я люблю больше полетов и не иду на хорошо оплачиваемую работу в специальные корпуса бороздить воздушное пространство, патрулируя океан. Я просто боюсь высоты, и меня передергивает, даже когда я перехожу мост.

Покинув причал, я пересекла мощеную площадь и по маленькой улочке направилась к дому, что располагался недалеко от порта. Город, в котором я жила, довольно крупный, но здания здесь были низкие и весьма неопрятные.

И тем не менее я с облегчением вошла в палисадник и открыла дверь небольшого двухэтажного дома, где на верхнем этаже снимала комнату.

Едва переступила порог, как тут же встретила внимательный взгляд хозяйки и услышала вопрос:

— Рада, ты не забыла про оплату в конце цикла?

— Добрый вечер, госпожа Рофт. Нет, не забыла.

Поднимаясь по лестнице, я слышала ворчание пожилой женщины о коварстве жильцов. Оно повторялось каждый раз, когда приходила пора платить.

Отперев ключом свою комнату и войдя внутрь, огляделась. Стол около окна, кровать в углу и шкаф напротив, около двери, — вот и вся обстановка небольшого помещения. В стене, с другой стороны от окна, имелись две двери — в кухню, которая размерами напоминала скорее кладовку, и маленькую ванную, где можно было помыться только под струями воды. Не хоромы, но жить можно.