Древние корни Руси. Сцилла и Харибда человечества - Валерий Воронин

Часть I Взгляд орла 1

С чего началась эта история? С чаира. Но о чаирах я поговорю позже. Тема прелюбопытнейшая. Скажу лишь, что следствием её явилось появление в моей коллекции книги «Тень орла». Подарил её мой новый знакомый, сказав, что написал её сам. Зная наклонности этого человека, я не сомневался, что она о подземельях Крыма. Не скажу, что я был приверженцем подземных изысканий, хотя однажды в моей жизни и такой опыт присутствовал, но тем не менее книгу я взял. Алексей – кстати, так зовут её автора – напутствовал меня, мол, не разочаруюсь. Впрочем, хватит разглагольствовать, надо читать.

Я открыл «Тень орла» и… окунулся в XI век. Точнее, во времена киевского князя Владимира. При чём здесь это? С сомнением прочёл несколько страниц и… Автор книги живенько перебросил читателя в наши дни. Естественно, мне ничего не оставалась, как последовать за ним. Скажу заранее, этот приёмчик перескакивать из одной эпохи в другую, Алексей использовал многократно. Вначале это меня несколько раздражало, затем я к подобному образу подачи фактов привык. Просто автор вёл две параллельные линии – древнюю и современную. И в каких-то местах они стыковались, завязываясь в узелки. Следуя по ним, можно было проследить логическую цепочку тех взаимосвязей, которые внешне не проявлялись. Но, кажется, я слегка отвлёкся. Возвращаюсь к тексту…

«– …Галка, срочно беги к бригадиру, у меня пассажир умирает. Пусть по дистанции сообщит в Серпухов – нужна скорая помощь.

– Хорошо, Ленуш, бегу.

Взволнованная проводница поезда Севастополь – Москва вернулась в вагон, поправив по пути причёску.

– Ну, как он? – обратился бригадир к вышедшей из купе женщине.

– Плох, дотянуть бы до станции.

– Ох, господи! – покачала головой Ленуш.

За окном мелькали вечерние сумеречные тени да неслась за вагоном рогатая шаманская луна.

…На мокром вокзале прямо у перрона стояла „скорая“ и какие-то люди суетились с носилками. Моросил мелкий дождик, и светящаяся надпись „Серпухов“ потрескивала неоновым светом.

– Осторожней, осторожней, – чей-то мужской голос командовал у ступенек вагона.

– Что случилось? – хлопотали пассажиры.

Проводница вагона рассказала бригадиру и высокому, почему-то в фуражке железнодорожника, мужчине о случившемся.

– Наверное, сердце. Павел Сергеевич, он очень просил, чтобы созвонились с Москвой по этому телефону и забрали папку. Она в чемодане.

– Хорошо, хорошо. – Железнодорожник снял фуражку, и Ленуш увидела наголо обритую голову. Он провёл рукой по «волосам» и водрузил фуражку на законное место, добавив при этом: – Мы побеспокоимся…

Но до приёмного покоя больной так и не доехал. Врачи констатировали смерть от острой сердечной недостаточности. Железнодорожник, сопровождавший пассажира до самой больницы, набрал нужный номер телефона и приказал кому-то:

– Игорь, возьми судмедэксперта и во Вторую городскую. Есть для тебя работа… Да ты не рассказывай. Всё! Потом, потом.

Выйдя на балкон, он потянулся за сигаретами, но пачка оказалась пустой. Скомкав её, в сердцах бросил в темноту. Постояв секунду, снова набрал нужный номер.

– Игорь! Ты ещё не выехал? Там у меня в столе пачка сигарет, захвати. Хорошо, хорошо… Всё.

„Железнодорожником“ оказался замначальника райотдела милиции, который провожал в Москву дочь и по чистой случайности оказался рядом с вагоном Ленуш. Он и не подошёл бы к «скорой», но его окликнул старший по наряду милиции:

– Товарищ майор, здесь такая ситуация… Умирает пассажир, мы помогли грузить, а у него вот что, – и старший развернул газету, в которой глухо звякнули черепки.

– Что это?

– На вид старинные осколки…

– А ну-ка, ну-ка, покажи!

При тусклом свете ничего нельзя было разобрать. И майор на всякий случай решил расспросить в больнице незнакомца. Но… расспрашивать теперь некого. Неудача!

…Он разложил на столе шесть глиняных плоских фрагментов какой-то пластины. На некоторых, вернее на двух, по краю шла цветная кайма. Остальные были осколками с рваными гранями. Грани были тёмные, старые, а у одного проявлен свежий срез. Учитывая, что осколки между собой не соединялись, очевидно, эта плоская основа имела достаточно большие размеры. Здесь, кстати, были видны какие-то буквы. То ли кириллица, то ли…

– Разрешите?

– Входи!

Замначальника быстро ввёл старшего лейтенанта в курс дела, поблагодарил за сигареты и вышел на улицу. Белый „жигулёнок“ ждал своего хозяина, как верный пёс, которого не выгонишь на улицу и не подаришь другу. Дождь закончился, и свежий воздух приятно бодрил. Уже дома замначальника вспомнил о папке. Так-так-так… А ведь пассажир, кажется, непростой… Он быстро связался по телефону со своим подчинённым.

– Игорь, до моего приезда в Москву не звони. И обрати внимание на содержание папки. Что?

Помощник тут же доложил:

– Так точно. Папку уже проверил. Там письма на русском и греческом языках. Похоже на консультации каких-то учёных-историков.

– Не контрабанда ли?

– Не знаю… Возможно, и контрабанда.

Около одиннадцати следующего дня майор позвонил в Москву сам, но не по телефону, переданному проводницей вагона, а своему товарищу – майору Сосновскому, и рассказал о случившемся. Сосновский в тот день был оперативным дежурным и, не имея возможности долго говорить по телефону, предложил: «Завтра суббота, я сменюсь как обычно. Приезжай и папочку захвати, а я к тому времени этот телефонный номерок прощупаю. Салют! Да, твоим привет!»

– Игорь, зайди. – Майор нажал на селекторную кнопку, но она только взвизгнула, хрипло плюнув в майора электрической мишурой. Он отнял палец от кнопки и, развернувшись к стене, стукнул в неё кулаком. Прислушался. Идёт.

– Звали?

– Заходи. Игорь, спасибо за помощь. Отдыхай. Я завтра буду в Москве, доложу о находке. Если что – подстрахуешь меня.

– Что-то интересное?

– Посмотрим…

Майор машинально погрыз колпачок шариковой ручки. Собственно, в Москву так и так ехать надо. Они с Сосновским когда-то дружили. Даже жили в одной комнате. А теперь, когда созваниваются, всегда заговаривают об одном – когда вместе пойдут на рыбалку. Да всё никак. Пять лет уж…

А в Москве встретились, как всегда сердечно обнявшись. Но, к удивлению майора, Сосновский привёл ещё двоих, представив:

– Подполковник Змиевой. Профессор Коридзе.