НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

Предисловие

Прошлое, к сожалению, и настоящее, перенасыщено войнами и военными конфликтами. Страницы военной истории зафиксировали почти 15 тыс. больших и малых войн, а количество локальных вооруженных столкновений не поддается исчислению. Земная цивилизация потеряла около 4 млрд человеческих жизней, и, судя по всему, это далеко не предел. Среди войн были трех-четырехлетние, семилетние, тридцати– и даже столетние сражения. Но наиболее кровопролитной и разрушительной и, хочется верить, последней была шестилетняя Вторая мировая. Ее главным и определяющим событием стала Великая Отечественная война советского народа в битве с фашизмом.

Составной частью научного осмысления истории, в частности, периода Второй мировой войны, ее наиболее трагичной и яркой страницы выступает военное искусство основных участников вооруженного противостояния – Третьего рейха и Советского Союза. В реальности – это теория и практика подготовки и ведения военных действий путем разработки и осуществления стратегических замыслов, тактических операций, применения накопленного опыта оперативного мастерства. В ходе многих сражений каждое из этих положений нашло зримое проявление в конкретных формах, способах и методах борьбы. Без внимания противоборствующих сторон не осталось и противостояние на невидимом фронте.

Теория и история войн и военного искусства в целом рассматривает широкий круг проблем, связанных с подготовкой, ходом и результатами мировых и локальных военных столкновений. При этом главным объектом изучения остается общество, находящееся в особом «критическом» состоянии – в условиях войны, решающая роль в которой принадлежит широким народным массам. Но они, как и все человеческие коллективы, в том числе воинские, не безлики. Их значение в ходе глобального вооруженного столкновения по-настоящему можно понять и оценить, лишь показывая и раскрывая деятельность конкретных личностей, созданных и руководимых ими партий, организаций, общественных, воинских, специальных и иных формирований, центральных и местных исполнительных органов и т. д. Война и общество неотделимы в своей сущности. В центре всего происходящего стоит человек во всех его жизненных проявлениях. Он выступает как высшее государственное лицо, военачальник, ученый, конструктор, рабочий, крестьянин, организатор и, наконец, как солдат. Тесно переплетаясь между собой, все задачи военной поры могут быть решены только с участием конкретной личности, ее коллектива, а в целом – социума.

Для всестороннего и углубленного познания исторических событий военной поры необходимо учитывать и структурно-функциональные отношения, в которых находились общество в целом, коллективы, отдельные люди. Так, в ходе Второй мировой войны функционировали советско-германский, западный, североафриканский и итальянский фронты. Но их место и роль в войне были далеко не одинаковыми, что обуславливалось масштабом, интенсивностью и напряженностью боевых действий. Главным и решающим был Восточный фронт. Именно на нем были сосредоточены основные силы и средства противоборствующих сторон, прежде всего коалиции фашистских государств. Здесь же она потеряла и свой ударный вооруженный костяк – 607 дивизий. На «долю» вступивших в активную фазу войны лишь на заключительном ее этапе англо-американских войск их пришлось всего 176, преимущественно пехотных, состоявших в основном из солдат старших и непризывных возрастов. К этому времени кадровые дивизии Вермахта Гитлером были уже потеряны при обороне Смоленска, Киева, Севастополя, в кровопролитных битвах под Москвой, Сталинградом, Орлом и Курском, в боях при освобождении Украины и Белоруссии, в ходе последующих стратегических наступательных ударов советских войск. «После провала операции «Цитадель» [1], – отмечал в работе «Сухопутная армия Германии 1933–1945» бывший генерал-майор Б. Мюллер-Гиллебранд, – не последовало никакой передышки, как это было после завершения зимних боев под Сталинградом. На Востоке противник вел беспрерывное наступление. Линия фронта немецких войск была отброшена от 200 до 1000 км на запад, что стоило огромных потерь. Многие дивизии оказались до такой степени разгромлены, что далее не могли существовать. Вражеское кольцо вокруг Германии и ее союзников еще более сузилось, и теперь, в 1944 году, со всей очевидностью следовало ожидать крупного вторжения на Западе…» В поисках людей в Вермахт было мобилизовано пригодное для несения военной службы население «присоединенных к Германии областей» и «фольксдойче». По его данным, средний возраст поставленных под ружье солдат армии резерва составлял 35–40 и более лет. После короткой (3–4 месяца) военной подготовки их сразу же бросали в бой. В последующем мобилизации стали подвергать даже пенсионеров и подростков.

Кроме живой силы, на Восточном фронте Третий рейх потерял и большую часть (3/4) боевой техники – самолетов, танков, пушек, минометов, самоходных установок, другого военного снаряжения.

Решающую роль Советского Союза в разгроме нацизма признавал и Уинстон Черчилль, в свое время заявивший, что именно Красная Армия сломала хребет гитлеровской военной машине. Спустя год после окончания «горячей» войны он же выступил вдохновителем ее «холодного» варианта. Последнее еще раз свидетельствует о причинно-следственной связи возможной войны с проводимой государственной политикой в целом и с лицом, представляющим интересы государства, в частности.

На оккупированной советской территории в тылу немецко-фашистских войск действовал еще один фронт – партизанский. Взгляды современных политизированных «ученых» о его слабости и бесперспективности дезавуируются воспоминаниями многих битых немецких генералов. Один из них, Лотар Рендулич, опираясь на собственный горький опыт, не лукавя, со знанием дела писал: «История войн не знает ни одного примера, когда партизанское движение играло бы такую же большую роль, какую оно сыграло в последней мировой войне. По своим размерам оно представляет собой нечто совершенно новое в военном искусстве. По тому колоссальному воздействию, которое оно оказало на фронтовые войска и на проблемы снабжения, работы тыла и управления в оккупированных районах, оно стало частью понятия тотальной войны» [2]. Понятие «тотальная война» на захваченных немцами и их союзниками территориях Рендулич в первую очередь связывал с Советским Союзом.