Вивальди - Вирджилио Боккарди

СЛАВА, ЗАБВЕНИЕ И ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ ГЕНИЯ ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ

Антонио Вивальди (1678–1741) — один из самых исполняемых композиторов в наше время, а само его имя звучит как синоним музыки. Его произведения прочно вошли в повседневную жизнь современного человека и так широко растиражированы, что некоторые мелодии звучат позывными мобильных телефонов или музыкальными заставками радио и телепередач и мы обычно даже не задумываемся о их авторе.

Сегодня трудно представить, что ещё 80 лет назад произведения Вивальди были почти неизвестны широкому кругу любителей музыки, а имя композитора было предано забвению, хотя при жизни он пользовался громкой славой. Но после 1741 года, когда, всеми забытый, он умер в нищете в Вене, его произведения почти не исполнялись и вскоре ушли в небытие, а партитуры разбрелись по частным коллекциям или просто были утеряны, став добычей мышей и моли. Прав был француз де Брос, лично знавший Вивальди, который в книге «Письма из Италии» писал, сколь переменчива и жестока мода в Венеции, предающая с легкостью необыкновенной своих вчерашних кумиров.

Его слова невольно подтвердил англичанин Чарльз Берни, опубликовавший свой «Дневник музыкальных путешествий 1770 года по Франции и Италии», — ведь даже после посещения Венеции он ни словом не обмолвился о знаменитом композиторе.

При жизни Вивальди сумел довольно быстро снискать широкую известность, хотя был современником таких крупных мастеров итальянского музыкального барокко, как Корелли, Легренци, Марчелло, Алессандро Скарлатти. За ним закрепилась слава знаменитого композитора, способного за пять дней создать трёхактную оперу и сочинить множество вариаций на одну тему. О нём ходили легенды как о скрипаче-виртуозе, не знавшем себе равных, а из Европы к композитору регулярно наведывались гонцы, интересовавшиеся партитурами новых сочинений.

Он родился в семье венецианского цирюльника и скрипача, из семерых детей которого только Антонио передалась любовь к музыке. Венецию невозможно представить без музыки Вивальди, равно как без картин Тициана и Каналетто, без театра Гольдони и Гоцци или без масок и двусмысленностей её зрелищных карнавалов. По обету матери Вивальди стал священником и до конца дней не расставался с сутаной и молитвенником. Из-за непривычного для Венеции цвета волос он получил прозвище рыжий священник — иначе его и не называли. Врождённый недуг помешал ему стать настоящим служителем церкви, а может быть, и не только это. Действительно ли он был священником по убеждению или духовный сан служил ему, чтобы полнее осуществить рано осознанное своё истинное призвание? Однако известно, что первую самостоятельную мессу Вивальди не смог довести до конца из-за приступов удушья. Молва же утверждала, что во время службы священник укрывался в ризнице не столько из-за болезни, сколько движимый желанием успеть записать родившуюся мелодию. Музыка преследовала его как наваждение на каждом шагу, даже во время молитвы, и ей он был предан безраздельно. Вивальди создал около восьмисот церковных и светских произведений, причем, несмотря на духовный сан, отдавал большее предпочтение светским жанрам — опере, оратории, кантате, серенаде, а также концертам и сонатам для различных солирующих инструментов, прежде всего для скрипки. Считая Корелли своим учителем, Вивальди превзошёл и его, и многих других композиторов-современников. Его цикл «Искус гармонии и инвенции» («II Cimento dell’Armonia е dell’Invenzione» [1]), в который вошли четыре ныне всемирно известных концерта «Времена года», уже в то время произвёл ошеломляющее впечатление на слушателей своей неистовой страстностью и новаторством. Это хорошо понял Жан Жак Руссо, работавший тогда в Венеции во французском посольстве. Он высоко ценил музыку Вивальди и любил сам исполнять кое-что из неё на любимой флейте.

При жизни Вивальди нередко критиковали за чрезмерное увлечение оперной сценой и проявляемые им при написании опер поспешность и неразборчивость. Возможно, критики были правы. Нам об этом трудно судить, ведь до сих пор оперное наследие Вивальди, впрочем, как и многих его современников, не стало достоянием мировой сцены и ждёт своего часа. Но в этом направлении уже кое-что делается. Например, лет десять назад в Сан-Франциско успешно поставлен «Неистовый Роланд».

Маэстро был помешан на театре и написал около девяноста опер. Театр был его второй любовью, приносившей не только удовлетворение, но и боль, когда публика отказывалась принимать некоторые поставленные им спектакли. Ведь композитору часто приходилось выступать и в роли импресарио, чтобы не отдавать свои творения в равнодушные руки. Под конец жизни эта страсть привела его к финансовому краху, и он вынужден был, спасаясь от кредиторов, покинуть свою Венецию, которая перестала отвечать ему взаимностью. А ведь совсем недавно он был чуть ли не единственным её кумиром, которого или любят, или ненавидят. Но, как говорится, tertium non datur — третьего не дано. Гольдони, обласканный Вивальди, после смерти рыжего священника высказался о нём в мемуарах как о композиторе довольно посредственном. Мода на музыку страстного венецианца прошла, и широкая слушательская аудитория надолго забыла о творениях итальянского маэстро, сохранив в памяти в основном лишь легенды о знаменитом скрипаче-виртуозе и экстравагантном священнике, не служившем мессы. Однако, как это случается с великими мастерами, творения Вивальди «проросли» через толщу времени. Если вначале его имя изредка упоминалось — и то иногда не в самом доброжелательном тоне — в мемуарах современников, в том числе де Броса, Гольдони, де Виллера («Диалоги о музыке», датированные 1774 годом), русского меломана графа Григория Орлова «Исторический очерк музыки Италии» (Париж, 1822), то спустя столетие к венецианскому маэстро вернулась былая слава, правда, пока только среди исследователей истории музыки. Ведь и вновь «открытый» Европой Бах, оказывается, ценил музыку Вивальди и даже сделал ряд переложений его скрипичных концертов для клавира и органа. С тех пор интерес к личности Вивальди не угасал — одна за другой появлялись немецкие, итальянские, французские работы Рюльмана, Вальдерзее, Джентили, Сальвадори, Луциани, Пиншерле, Галло, Аббадо, Ринальди, Колнедера… Так впервые неожиданно всплыло на поверхность из небытия забытое имя. Правда, не обошлось и без романтизированных биографий и, конечно, упоминания в них о «дружбе» с несовершеннолетней ученицей Анной Жиро, ставшей благодаря ему видной оперной примадонной. К тому же в 1905 году Фриц Крейслер одну из своих скрипичных пьес выдал за неизвестное произведение Вивальди в желании привлечь интерес публики, которую фигура рыжего священника всё более занимала. В своей хитрости Крейслер был не одинок.