Мировая история в легендах и мифах - Карина Кокрэлл

Карина Кокрэлл МИРОВАЯ ИСТОРИЯ В ЛЕГЕНДАХ И МИФАХ ОТ АВТОРА

Все главные герои этих новелл — люди очень разные. И все же одно их объединяет — ОШИБКА. И не случайно высказывание, приписываемое Луцию Сенеке, Errare humanum est — «Людям свойственно ошибаться» — одно из наиболее цитируемых на планете. Лучшие умы человечества во все времена пытались увидеть в ходе мировой истории логику и закономерность, потому что иначе история кажется просто множеством взаимосвязанных ошибок, повторяющихся лишь «с поправкой на эпоху». Так может быть, чтобы понять логику истории, следует изучать именно «механизм» совершения людьми ошибок?

С судьбой — еще сложнее. Именно когда кажется, что продумано абсолютно все и ошибки быть не может, она-то как раз и случается… Даже великий Цезарь, поднявшись на самую вершину популярности и славы, недооценил силу и решительность республиканской оппозиции своей диктатуре и поплатился за это в самый неожиданный для себя момент. Ошибся. Но и не только он. Тело Цезаря еще лежало, залитое кровью, на полу Сената, а на улицах Рима уже летели камни новой, кровопролитнейшей гражданской войны, и в стране начался хаос, который надолго похоронил саму республиканскую идею. Так кто же совершил основную ошибку? Цезарь? Или же Брут с другими заговорщиками, решив убить тирана во имя свободы? Но тогда что такое — свобода? Может быть, и она — не что иное, как распространенное заблуждение?.. И Клеопатра, конечно, тоже заблуждалась, преувеличивая свое влияние на великого римского диктатора.

Княгиня Ольга, правившая в X веке Киевом, навсегда осталась в истории не только первой княгиней-христианкой, но и страшной легендой — из-за своей изощренной мести племени древлян. Муж Ольги, князь Игорь, заплатил за свою ошибку смертью. Не рассчитал: данники-древляне, ожесточенные его непомерными поборами, взбунтовались и казнили князя — разорвали его надвое, привязав к верхушкам наклоненных деревьев. А после этого уже древлянский князь совершает свою трагическую ошибку — прибывает в Киев «сватать» вдову убитого — выхода ведь у нее все равно теперь нет. Однако «беззащитная вдова», действительно оставшаяся в столице с маленьким сыном без военной поддержки, по сути, на произвол судьбы, хитростью и обманом не только сумела расправиться с древлянской племенной верхушкой, но совсем скоро сожгла и столицу древлян — город Искоростень. Ольга укрепила свой киевский престол. И княгиня не сразу поняла, за какую ошибку настигает ее расплата, — скорее всего, жестоко мстя древлянам, она считала, что поступала правильно, по воле богов. Вот еще один очень опасный и распространенной вид человеческого заблуждения — думать, что человеку может быть точно известна божественная воля и потому ее можно смело интерпретировать. А Христофор Колумб? Его ошибка — несомненно в первой десятке самых «грубых» в истории человечества: адмирал думал, что достиг Ивдии, а на самом деле открыл в Атлантике совершенно новый континент, о котором картографы тогда не знали. И если бы это было единственным заблуждением удивительного и загадочного человека по имени Христофор Колумб!

Ошибки, ошибки — трагические, непоправимые, гениальные, без которых не было бы великих и порой случайных, на первый взгляд, свершений и открытий. А может быть, это еще одна большая ошибка — думать, что в жизни действительно существует что-то совершенно случайное? Так чем были бы судьбы людей и история мира, если бы не Ошибка?

Он не был ни Гитлером, ни Сталиным…

Все заговорщики, готовые к убийству, с обнаженными мечами окружили Цезаря: куда бы он ни обращал взор, он, подобно дикому зверю, окруженному ловцами, встречал удары мечей, направленные ему в лицо и в глаза, так как было условлено, что все заговорщики примут участие в убийстве и как бы вкусят жертвенной крови. Поэтому и Брут нанес Цезарю удар в пах. Некоторые писатели рассказывают, что, отбиваясь от заговорщиков, Цезарь метался и кричал, но, увидев Брута с обнаженным мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары.

15 марта 710 года от основания Рима [2] в портике театра Помпея, где собрался на очередное заседание римский Сенат, произошло, без сомнения, самое известное политическое убийство в истории человечества.

Рим правил миром, a dictator perpetuo — «пожизненный диктатор» — Гай Юлий Цезарь правил Римом. Уверенной, сильной рукой. Он взял штурмом восемьсот городов, он покорил триста племен, убитые и завоеванные в его кампаниях исчислялись миллионами. Он дал Риму огромные территории. Он сокрушил своих врагов и политических соперников, преследуя их с одержимостью, изумлявшей даже его легионеров: словно не преследовал, а сам бежал от смерти. Цезарь положил конец кровопролитнейшей гражданской войне. Правда, сам же он и начал ее у перейдя Рубикон (по этой речке проходила граница Рима, священный pomerium, и полководцам запрещено было идти с вооруженным войском к столице), но Закону подчиняется слабый. Сильный сам устанавливает Закон. Цезарь знал, что нужно Риму: Риму нужны были мир, сытость и он сам. Диктатором Цезарь был избран голосованием в Овиле [3], что сделало его власть легитимной. Такая временная мера (не более чем на один год) предусматривалась в критические для государства моменты. А потом, когда этот срок прошел, Сенату уже просто ничего иного не оставалось, как смириться: о том, что диктатура, вообще-то, всего на год, даже речь заводить стало как-то неудобно, да и небезопасно. Не самоубийцы же они, и в самом деле — противоречить человеку, за которого готовы в любой момент отдать жизни десятки тысяч легионеров, закаленных боями с варварами в непроизносимых странах за краем земли, отмеченных на картах только как «Болота Мрака» или «Скифские морозы» [4]. К тому же Цезарь был популярен: он дал измученным гражданскими войнами людям покой и порядок. И накормил. Бесперебойно приплывали в Остию [5] корабли, полные отборным египетским зерном, галдели многолюдные римские рынки, где предлагалось все — от сильных и дешевых рабов из Галлии до шелковых тканей и пряностей. Тысячи лопат зубасто вгрызались в берега Тибра: Цезарь решил облегчить подходы к городу купеческим кораблям и для этого приказал изменить течение священной реки. Казалось, ни природа, ни боги не в силах ничего поделать с волей этого человека. Да и полно — человек ли он? Как-то незаметно то тут, то там, словно сами собой, на римских площадях возникали все новые статуи великого диктатора, который, тоже как-то само собой, стал титуловаться «отцом народа», Богоподобным и Непогрешимым.