Последние Каролинги - Фердинанд Лот

Моему дорогому учителю Артюру Жири с глубочайшей признательностью

ФЕРДИНАНД ЛОТ

(1866–1952)

Имя Фердинанда Лота по праву занимает почетное место среди наиболее авторитетных исследователей средневековой истории. В колоссальном наследии более чем из 15 монографий, 300 статей и 11 публикаций, свидетельствующих о творческой активности ученого, Ф. Лот начал изучение истории раннего средневековья, и на его трудах до сих пор базируются исследования современных медиевистов. Во многом этому способствовало то, что история раннесредневековой Франции в конце XIX в. была полна лакун, и Лот был одним из первых, кто начал исследование этой эпохи. Однако вовсе не это принесло Лоту заслуженную славу, а личные и профессиональные качества, которые он сам ставил себе в достоинство: «любопытство, интерес к сложным проблемам, воображение, иногда доходящее до авантюризма», прибавим – способность к тонкой критике источника, упорство, привычка неоднократно возвращаться к предмету своего исследования. Один из учеников и коллег Ф. Лота – М. Блок, зачастую споривший со своим учителем, – писал, что «даже если не соглашаешься с ним /Лотом/ во всем, нельзя читать его книги без удовольствия и восхищения».

Судьба Ф. Лота сложилась непросто. Отец умер рано, и ему пришлось обеспечивать свою мать. Сам он неоднократно шутил, что его жизнь и карьера во многом обязаны воле случая или провидения – «мне везло во всем», писал он. Получив диплом бакалавра, Лот встал перед выбором профессии. Интерес давно влек его к истории. В 1885–1886 гг. он присутствовал в Сорбонне вольнослушателем на лекциях великого французского ученого Фюстеля де Куланжа, признательным учеником которого он считал себя всю оставшуюся жизнь. В 1886 г. случайная афиша привлекла внимание Лота: в ней предлагалось поступать в Школу Хартий – учебное заведение, которое и поныне является самым престижным учебным заведением, где готовят специалистов-палеографов. К собственному удивлению, Лот занял третье место в сложнейшем конкурсе. Обучение в Школе Хартий оказало большое влияние на его дальнейшую жизнь, «Все, что требуется в юности, – это контакт со знаменитыми людьми и их знаниями», – писал Лот, вспоминая о годах своей учебы в Школе Хартий. Ему посчастливилось попасть в Школу, когда там преподавали известные всем научным кругам Западной Европы ученые – Л. Готье, Ж. Тардиф, А. Жири, П. Мейер, Ж. Кишера. В беседах с ними, во время занятий пришла и уверенность в себе Всегда скромный в самооценке («Я сознаю, что не стал ни выдающимся историком, ни ученым»), Лот впоследствии признавался, что именно после похвал и доверия со стороны его учителей он всерьез стал думать о карьере профессионального историка. Своеобразие обучения Ф. Лота, повлиявшее на область его научных интересов, состояло в том, что, помимо занятий в Школе Хартий, он активно посещал целый ряд учебных заведений, в прямом смысле «поглощая» информацию из соседних с историей дисциплин. Его можно было увидеть во Французском коллеже, на факультете литературы и права в Сорбонне, даже в школе восточных языков, где он (по его словам, повинуясь «неведомому зову») изучал русский язык. Эти широкие познания помогли Лоту не только заниматься собственно историей и палеографией, но и посвятить немаловажные очерки средневековой филологии и праву, использовать самые разнообразные материалы при подготовке своих трудов. Известно, что его перу принадлежат работы о героических песнях XI–XII вв. и цикле легенд о короле Артуре Правда, сам Лот заметил, что, хотя и не жалеет о своем временном «бегстве от истории», позволившем ему расширить свой кругозор, у него «хватило мудрости понять, что романская или кельтская филология, или же любая другая требует полной самоотдачи», иначе бы его ждал «бесполезный дилетантизм» Даже в рамках самой истории Лот, долгое время живо интересовавшийся новой историей, проблемами колониализма, решил ограничить себя изучением средневековья.

В 1890 г. Лот защищает выпускную работу «Последние Каролинги», которая и стала предметом нашей публикации Его учитель А Жири, давший самые высокие отзывы об этом труде, помог ее напечатать Получив диплом архивиста-палеографа, Лот был вынужден искать место работы и занял скромное место помощника библиотекаря в библиотеке Арсенала. Безусловно, эта должность способствовала тому, что Лот, первоначально не очень обремененный служебными обязанностями, мог продолжать свои научные изыскания. К нему постепенно приходит известность в 1896 г его книга «Последние Каролинги» удостаивается престижной премии Гобера. В 1899 г умирает А Жири, и Лоту предлагают занять его место в Практической школе высших исследований В старости Лот упоминал, что не смог бы продолжить свою научную карьеру, если бы был «вынужден, подобно множеству своих товарищей брать добавочную работу или похоронить себя в провинции в поисках средств для существования» В 1909 г его принимают преподавателем в Сорбонну, где он ведет семинары. В 1920 г ему присваивают звание титулярного профессора на кафедре средневековой истории В 1924 г избирают в Академию надписей и изящной словесности В мае 1937 г Лот уходит в отставку. Его преподавательская деятельность наложила глубокий отпечаток на его научное творчество. Ему пришлось преподавать в Сорбонне, этом «центре научной жизни», где он был всегда в окружении мэтров, товарищей и учеников, «чья дружба и работа меня окрыляли» Он перенес на преподавательскую деятельность свое отношение к работе историка. «Подсказать новые идеи, поставить проблемы, побудить молодую аудиторию их разрешать рано или поздно – в этом-то и заключается для дования проблемам демографии, которая, по его мнению, лежала в основе экономического и политического развития человечества («Вопросы о демографии Франции IX в.»), феодальной ментальности («Феодальное общество»), рождению национального духа («Рождение Франции»), средневековым политическим и правовым институтам («История французских институтов», совместно с Р. Фавтье), рождению средневекового города, истории кельтского и раннефранцузского языков Перу Ф. Лота принадлежат критические исследования ряда различных средневековых источников – от хартий франкских королей, монастырских хроник и анналов до хроники загадочного англосаксонского историка Ненния. Особняком в творчестве Лота стоит его последний двухтомный труд о военном искусстве и армиях в Средние века. Все вышеперечисленное составляет лишь незначительную часть исследований выдающегося французского медиевиста, поскольку его статьи, не выходя из хронологических рамок, которые установил для себя ученый, посвящены самым разнообразным сюжетам.

Ф. Лота всегда волновала проблема задач, которые призван выполнять историк. Он писал: «Автор не считает нужным воздерживаться от того, чтобы выносить суждения, иногда суровые, о людях и событиях. Отличать добро от зла, отделять ложь от правды – таков первейший долг историка». Характерной чертой ряда произведений Ф. Лота является осмысление мотивов исторических деятелей, их роль в ходе исторического процесса. Часто это приводило к тому, что его оценка действий ряда лиц была неоправданно поспешной. Впрочем, не стоит думать, что произведения Лота наполнены личностными, пристрастными оценками человеческой деятельности: наоборот, он требовал от историка профессиональной невозмутимости, быть способным без волнения расследовать любую драму человеческой жизни Известен случай, когда Лот упрекнул одного из своих учеников, Л. Альфена, в излишней эмоциональности, которую тот проявил на страницах своей книги «Карл Великий» – хотя как раз этот исследователь прославился среди коллег своей беспристрастностью и педантичностью. Для Лота всегда важно было подчеркнуть, быть может, не столько моральный облик и поведение какого-либо персонажа, сколько вклад, который он внес в развитие цивилизации. Характерным примером могут послужить викинги, на протяжении многих лет грабившие Европу и обрекшие ее на экономическую стагнацию, однако которые, спустя некоторое время, спровоцировали активное развитие торговли в Атлантике. Однако высокие моральные, нравственные требования Лота к историческому исследованию способствовали тому, что его книги проникнуты духом глубочайшей человечности, которую так ценили в нем его коллеги и ученики. В этом отношении необычайно показательно то, как Лот оценивал падение династии Каролингов в 987–991 гг. и восшествие на французский престол представителя династии Капетингов: «Стремительная и окончательная победа Гуго позволила избежать впоследствии кровавых распрей. Налицо реальный результат восшествия на престол новой династии, единственно заслуживающий нашего внимания. Если рассматривать его с сочувствием, то не в силу необъяснимой и неоправданной симпатии к одной династии, а только из-за того, что это уменьшило количество войн и меньше пролилось крови» Безусловно, подобный взгляд на одно из важных политических событий французской истории конца X в. грозил бы стать однобоким, если бы Лот ограничился этими словами. На самом же деле подобная оценка автора вытекает из его убежденности, что события 987–991 гг. ничего не изменили ни в политической, ни в социальной жизни средневековой Франции. Однако, часто оценивая то или иное событие с точки зрения его значимости для развития цивилизации, Лот все же считал «порочным осуждать во имя так называемой исторической или национальной необходимости».