Святополк окаянный - Александр Майборода

Предисловие от автора

В первоначальном варианте роман не предваряли никакие предисловия. Однако, представив данный роман на рассмотрение рецензентов, я столкнулся с бурными обвинениями в отсутствии патриотизма. Это меня изрядно озадачило, так как никогда за собой отсутствия патриотизма не замечал и в своем сочинении даже не помышлял затронуть чье-либо самолюбие.

В своем романе я старался как можно точнее держаться сути событий происходивших на огромной территории, населенной множеством племен, говоривших на разных языках. Киевская Русь не была государством в привычном нам виде. Единой нации не было. Племена, населявшие ее, часто были враждебны по отношению друг к другу. Князья, недавние чужеземцы-варяги, говорили на языке, отличном от языка местных племен, роднились с князьями и королями других стран. Костяк их дружин составляли такие же чужеземцы, как и они.

Детей княжеских с малолетства отправляли в выделенные им уделы, и в своих братьях они видели больших врагов.

Все это объединяло только одно — сила великокняжеской дружины.

Впрочем, я не буду пересказывать то, что уже написано в учебниках истории, а также сочинениях авторитетных историков: Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева и других. Отмечу только, что так называемые точные исторические данные основываются на художественных сочинениях, написанных столетиями позже описываемых событий. А потому и сочинения уважаемых авторитетных историков, и источники, на которые они опирались, являются все тем же субъективным взглядом на мир. Такими же субъективными являются и прозвища древних князей: Мудрый, Окаянный и т.п. Все эти оценки даны спустя полтысячелетия историками в целях решения конкретных политических задач своего времени. В этом легко убедиться, прочитав их сочинения. Надо только внимательнее читать сноски мелким шрифтом.

В представленном мною романе я всего лишь несколько отошел от канонической версии событий и пытался руководствоваться нормальной логикой.

События происходят на стыке девятого и десятого веков. Умер великий князь Святослав. Его наследником становится старший сын Ярополк. Но младший брат Владимир, рожденный от рабыни, прибегнув к обману, убивает законного правителя и берет его беременную жену в наложницы. Даже по тем грубым временам поступок Владимира выглядел слишком аморально. Спустя некоторое время рождается сын Ярополка Святополк. Чтобы успокоить дружинников и бояр, Владимир вынужден был объявить Святополка своим сыном. Но Святополк оказался старше родных сыновей Владимира, и потому имел полное законное право на отцовский стол. Это явилось источником последующих проблем. После смерти Владимира его дети затеяли борьбу за власть над всей Русью. В борьбе никто не смотрел ни на чьи права, и использовались наиболее эффективные приемы устранения своих соперников. Приемы были крайне грязные, но говорить о высокой нравственности в той борьбе смешно и наивно. И сейчас политика остается не самым чистоплотным делом.

Но не надо думать, что наши предки чем-то отличались от других. Подобные же события происходили и в других странах. Именно в этот период норманны в захваченных европейских странах создавали княжеские и королевские династии.

В связи с этим невозможно закрывать глаза на очевидные факты, и тем более идеализировать одних князей и осуждать других. Все они — и князья, и бояре, и простой народ, вели себя в соответствии с моралью и обычаями той, а не нашей эпохи. При том что мораль той эпохи существенно отличалась от нашей.

Таким образом, глупо осуждать автора за отсутствие патриотизма при изложении своего видения исторических событий тысячелетней давности, о которых в архивах остались только смутные свидетельства летописцев, живших веками позже. В любом случае при оценке исторических событий более полезны рассудительность и логика, чем вдалбливаемые в сознание людей сиюминутные мифы и штампы в интересах сиюминутных политических задач. Я же убежден, что говорить неприятную правду всегда патриотичнее и полезнее, чем повторять красивую ложь.

Поразмыслив, я сообразил, что вызвало столь яростное неприятие романа. До сих пор я считал, что критики без дополнительных пояснений поймут, что их вниманию предоставляется роман на исторический сюжет, в котором присутствует изрядная доля вымысла. Ведь художественное произведение отнюдь не учебник истории и в первую очередь отображает мир таким, каким его воспринимает автор. Поэтому художественное произведение может вызвать интерес у читателя к описываемым историческим событиям, но ни в коем случае оно не способно являться источником точных исторических данных.

Так, наглядным примером такого художественного сочинения является знаменитый роман Александра Дюма «Три мушкетера». Читатель сочувствует отважным мушкетерам и осуждает коварного кардинала Ришелье, строившего козни королю и королеве. В реальности именно благодаря реформам Ришелье монархия во Франции получила абсолютную власть.

С субъективным мнением автора можно соглашаться или нет, но это уже вопрос, относящийся к другой сфере.

И тем не менее напомню хорошую русскую пословицу: «Сказка ложь, да в ней намек...»

В небольшой комнате на темных дубовых стенах — дуб хороший и крепкий материал для строительства, но глипт-ком мрачный для внутреннего убранства палат, — устроено множество полок. На полках тесно лежат светло-желтые пергаментные свитки и множество шкатулок из кипарисового дерева с почерневшим от времени серебряным окладом, тесненным витиеватыми узорами. Шкатулки дорогие. В каждой шкатулке хранится по толстой книге в тяжелой обложке из дерева, золота и серебра. Книги и свитки — великая драгоценность, а потому хранятся с великим тщанием.

Чтобы удобнее знакомиться с книгами и свитками, к окну из маленьких круглых стеклышек приставлен большой стол, а рядом скамья с мягкой подушкой и резными боковинами. На боковинах вырезаны чудные звери: то ли собаки, то ли львы, стоящие на задних лапах и грозно скалящие клыки.

Стол также захламлен клочками новгородских берестяных писем, среди которых виднеется глиняный кувшинчик-чернильница, покрытый синей глазурью, из которого торчит гусиное перо.

В этой комнате живет и работает летописец Иоакин, который охраняет все это богатство. Для него поставлена в темном углу широкая лавка, устланная овчиной, на которой он спит. На лавке неудобно, жестка она, но Иоакин монах, и по чину ему не пристало нежиться в мягких постелях.

Иоакин щупл и невысок ростом. Лицо худое и скуластое, нос виснет, как у осенней черной лелеки-аиста. А руки по-женски нежные, испачканные в чернилах и не привычные к тяжелой работе. Дрянь человек, никакой пользы, — скажет темный смерд, увидев его. Но маленькие подслеповатые глазки монаха глядят умно и понимающе — за умение писать красным слогом его и сытно кормят, и теплый угол дают.