Александр Великий. Дорога славы - Стивен Прессфилд

Действующие лица

Александр, сын Филиппа — царь Македонии, покоритель Персидского царства

Филипп Македонский — отец Александра, выдающийся полководец

Олимпиада — жена Филиппа, мать Александра

Кир Великий — великий полководец и государственный деятель, основатель Персидской империи около 547 г. до Р. X.

Дарий Третий — царь царей Персии, побеждённый Александром

Эпаминонд — выдающийся фиванский полководец, впервые применивший «косое построение»

Парменион — виднейший из военачальников Филиппа и Александра

Антипатр — высокопоставленный македонский полководец, наместник Македонии во время похода Александра в Азию

Антигон Одноглазый — крупный македонский военачальник

Аристотель — великий философ, наставник Александра

Гефестион — полководец и ближайший друг Александра

Теламон — наёмник из Аркадии, друг и наставник Александра

Кратер — полководец Александра

Пердикка — полководец Александра

Птолемей — полководец Александра, основатель династии царей Египта

Селевк — полководец Александра, основатель династии царей Сирии

Коэн — полководец Александра

Эвмен — личный секретарь, советник и дипломат Александра

Леоннат — друг и телохранитель Александра

Филот — сын Пармениона, командир кавалерии «друзей» царя

Никанор — сын Пармениона, командир царских телохранителей

Клит Чёрный — командир личного конного царского отряда «друзей»; убит Александром в Мараканде

Роксана — бактрианка, ставшая женой Александра

Итан — брат Роксаны, ставший придворным Александра, а впоследствии служивший в «друзьях»

Оксиарт — бактрийский военачальник, отец Роксаны

Мемнон Родосский — полководец, командир греческих наёмников, служивших Дарию

Барсина — любовница Александра, дочь Артабаза, вдова Мемнона

Артабаз — персидский вельможа, отец Барсины, назначен Александром сатрапом Бактрии

Бесс — вельможа и полководец Дария, сатрап Бактрии; при Гавгамелах командовал левым флангом персидской армии; убил Дария, претендовал на его трон

Мазеус — сатрап Месопотамии, командир правого крыла персидской армии при Гавгамелах; впоследствии, при Александре, сатрап Вавилонии

Спитамен — предводитель восстания в Бактрии и Согдиане

Буцефал — конь Александра

Пор — индийский правитель, царь Пенджаба; разбит Александром на реке Гидасп

Тигран — командующий персидской конницей, ставший впоследствии другом Александра

То, что я предлагаю вашему вниманию, представляет собой не историческое исследование, а художественное произведение. Это, по моему разумению, даёт мне право вводить в повествование, наряду с историческими личностями, вымышленных персонажей. Да и слова, вложенные мною в уста реально существовавших героев, зачастую плод авторского воображения.

Хотя ничто в этой книге, насколько я понимаю, не вступает в противоречие с духом эпохи Александра, я позволил себе, стремясь к наилучшему раскрытию темы и исходя из интересов повествования, кое-где (где это показалось мне несущественным) немного отступить от непреложных исторических фактов. Так, речь, произнесённую, согласно Арриану, Александром в Описе, я превратил в его панегирик Филиппу. У меня Парменион присутствует в Экбатанах, тогда как, согласно Курцию, он в то время оставался в Персеполе. Обращение к войскам, по моей версии имевшее место при Гидаспе, в действительности имело место у Гифаса, а войсковая петиция в изложении Коэна, согласно Арриану, была подана раньше, чем это происходит у меня. Для искушённого читателя повторю, что все эти неточности проистекают не из неведения и уж тем более не коренятся в простой небрежности, а допущены сознательно, в интересах художественной правды.

Кроме того, допускаю некоторую вольность в обращении с топонимами, используя такие не существовавшие в тот век понятия, как Афганистан или Дунай, а также с мерами, разумеется не использовавшимися во времена Александра ни греками, ни македонцами, ни народами Востока. Проблема заключается в том, что для некоторых привычных нам понятий (таких, например, как «партизанская война») трудно подыскать иной термин, который являлся бы точным и в то же время не впадал в диссонанс с общим колоритом эллинистической эпохи. Так или иначе, автор надеется, что отступления от исторической правды искупаются приближением к правде духа, и в этом смысле его труд не будет отвергнут даже суровыми пуристами.

Он властвовал над народами, которые не только

не понимали языка, на котором говорил он, но, будучи

объединены, не понимали языков друг друга. Страх,

внушаемый им, был столь силён и распространялся на

столь необъятных просторах, что никто не дерзал

противиться его всеподавляющей воле, и одно его имя

повергало в ужас. При этом он умел внушить столь

сильное желание угодить себе, что все его подданные

подчинялись с готовностью и были рады следовать

его повелениям.