Малая земля - Олег Таругин

Пролог

Новороссийск, наши дни

— Тебя тоже Егорыч ни с того, ни с сего вызвонил? — поздоровавшись с товарищем, осведомился Лешка Семенов.

— Ну, да, иначе с чего б я в выходной сюда приперся, — пожал плечами Ерасов, с сомнением оглядев запертую дверь штаба поискового отряда. — Не знаешь, что случилось?

— Без понятия, Серег. Торжественное захоронение давно прошло, на коп вроде бы не собираемся, разве что кто из пацанов частным порядком на разведку рванет, лето же… короче, не в курсе. Еще и опаздывает.

— Командир не опаздывает, командир задерживается, причем исключительно по уважительной причине! — внезапно раздавшийся за спинами поисковиков голос заставил обоих вздрогнуть. Несмотря на возраст, Виктор Егорович всегда подходил абсолютно бесшумно — сказывались два проведенных «за речкой» срока. А ведь вроде бы обычным сапером был… или все-таки не обычным? Про это Егорыч никогда не рассказывал — как, впрочем, и про остальные свои афганские приключения. А если напрямую спрашивали — только отмалчивался или парой-другой фраз уводил разговор в сторону…

— Гадаете, зачем звал? — пожав ребятам руки, осведомился тот. — Есть причина, есть. Вот только поговорить о ней могу исключительно с вами, остальные, боюсь, просто не поймут. Не хмурьтесь, бойцы, сейчас все узнаете, — командир поискового отряда зазвенел ключами, отпирая дверь. — Ладно, потопали внутрь, там и прохладнее, и разговаривать сподручнее, и чаек-кофеек имеется.

Включив электрочайник, Виктор Егорович уселся напротив парней и надолго замолчал. Подобное поведение для основателя местного поискового движения было абсолютно несвойственно. Обычно дело обстояло как раз строго наоборот — Егорыч всегда буквально искрил активностью, несмотря на возраст, непрерывно мотаясь из одного конца раскопа в другой, как бы далеко тот не находился. И лопатой махал наравне со всеми, и с кистью мог над останками хоть час, скрючившись в три погибели, просидеть, слой за слоем расчищая эксгумационный стол. За что и получил (за глаза, понятно, поскольку назвать его так прилюдно никто из ребят бы не решился) у военных археологов кличку «наш живчик». Была и другая кликуха — «энерджайзер», — но как-то не прижилась. Да и мало кто из молодых копателей помнил ту старую рекламу…

Вот только сейчас от былой активности отчего-то не осталось и следа, и это откровенно настораживало. Это что ж такого могло случиться, что командира так нахлобучило?!

Термопара сработала штатно, и чайник сухо щелкнул, сообщая, что вода закипела.

Виктор Егорович, словно очнувшись, поднялся с табурета и протопал к кухонной стойке. Все так же молча заварил себе чай, и лишь затем обернулся к поисковикам:

— Кому что, бойцы? Чай, кофе?

— Может, поговорим сначала? — быстро переглянувшись с товарищем, спросил Алексей. — А то… ну, короче, ты какой-то сам не свой, а, Егорыч? Случилось чего? Так расскажи, не зря же звал.

— Не зря, не зря… — задумчиво пробормотал командир поискового отряда, глядя на плавающий в кружке чайный пакетик. — Ладно, слушайте. Помните, с месяц тому сын моего афганского боевого товарища к нам на Вахту приезжал? Старший лейтенант морской пехоты? Учения у них примерно в тех местах планировались. Точнее, в районе Южной Озереевки.

Поисковики снова переглянулись:

— Шутишь, командир? Разве такое позабудешь?! Один нож из раскопа, второй такой же — из его кармана… волосы дыбом! А что такое, собственно?

— Вот именно, что нож… — пробормотал себе под нос Виктор Егорович, выбрасывая заварившийся пакетик в мусорное ведро. — Короче, такое дело, бойцы. Пропал Степка во время учений, и тела его так и не нашли. А через пару дней и нож, что вы на раскопе обнаружили, тоже исчез…

— В смысле исчез? — непонимающе захлопал глазами Ерасов. — Он же у вас был?

— Вот в том-то все и дело, — пожал плечами командир отряда. — Я как про Степу узнал — мне батя его отзвонился, — зачем-то решил на находку вашу поглядеть. Вытащил, на стол положил. А он возьми, да и исчезни, будто в воздухе растворился. Раз — и нету. На столешнице только крупинки глины остались, той, что между лезвий застряла. А самого ножичка — как не бывало.

— И… что? — осторожно осведомился Семенов, ощутив, как шевельнулись короткостриженые волосы на голове и по телу короткой волной пробежал озноб. Ерасов, судя по ошалевшему взгляду, ощущал примерно то же самое.

— Что, спрашиваешь? — невесело хмыкнул Виктор Егорович. — Да чуть с ума в тот момент не сошел, вот что! Хорошо, закалка у меня еще советская, поскольку психов в саперы не брали и, тем более, «за речку» не отправляли. Оклемался потихоньку, а наутро вас вызвал. Вот такие дела, товарищи бойцы…

Малая земля, 5 февраля 1943 года

САНБАТ

Влажно блестящий от морской воды БТР-80, вспенивая протекторами прибрежную волну, мягко выкатился на каменистый пляж. Под колесами шуршала, проседая под весом бронемашины, мелкая новороссийская галька. Со стуком опустился более не нужный водоотражательный щиток, крутнулась по погону башня, нащупывая противника стволом крупнокалиберного пулемета. По броне тут же дробно сыпанули немецкие пули, оставляя в местах попаданий отчетливые отметины и с визгом уходя в рикошет. В ответ отрывисто рявкнул КПВТ, и тяжелые 14,5-мм пули буквально в клочья разнесли замеченную наводчиком пулеметную позицию, с одинаковой легкостью прошивая набитые песком мешки и разрывая на части тела расчета. Башня чуть довернулась, снова запрыгали по мокрой броне дымящиеся стреляные гильзы, брызнул фонтанами песка и земли бруствер — и еще одна фашистская огневая точка перестала существовать.

— Вперед, Санька! — заорал старлей, от волнения позабыв про подключенный к ТПУ шлемофон, и механик-водитель послушно увеличил скорость, рывком бросая бронетранспортер вперед и уходя из пристрелянного сектора. — Вон туда давай! Иначе минами накроют!

Вовремя — то справа, то слева стали подниматься кусты минометных разрывов. По броне звонко забарабанили осколки и подброшенная взрывной волной галька. Несколько осколков пробили резину колес, но система автоматической подкачки пока справлялась, компенсируя давление, и бэтээр даже не сбросил скорости.

Преодолев неширокую полосу пляжа, «восьмидесятка» добралась до первой линии вражеской обороны. Грохотала, не жалея боеприпасов, башенная пулеметная установка, ревел всеми своими двумястами с лишним «лошадками» дизель, подвеска с легкостью скрадывала любые неровности. Снеся проволочные заграждения и перемахнув опоясывающую зону высадки советского десанта траншею, БТР крутнулся на месте, развернул башню и двинулся вдоль окопов, продолжая долбить из обоих пулеметов, и крупнокалиберного, и ПКТ. Широкие колеса подминали зазевавшихся гитлеровцев, впечатывая их в неподатливую землю легендарного плацдарма. Скрежетала по днищу зацепившаяся за левый буксирный крюк колючая проволока.