Зов костяных кораблей - Р. Дж. Баркер

* * *

Она оставила Избранника быть супругом корабля,

Лететь по ослепительному морю,

Ходить по сланцу и сияющей кости,

Обещав, что скоро вернется домой.

Она летела высоко, она летела низко.

Греби, команда, греби.

От севера до юга она летела, оседлав шторм.

Греби, команда, греби.

От востока она летела до запада.

Греби, команда, греби.

И всегда думала о доме, хей!

Она всегда думала о доме.

Волны подобны памятникам: огромные и равнодушные, коронованные ослепительно белой пеной. Замерзавшая соленая вода перекатывалась по палубе «Дитя приливов», хватая неуклюжие ноги; от нее немели руки. Ветер, шум и гнев, такелаж на грани паники поет пронзительную песню о веревке; одинокие верхние крылья максимально раздулись. Лед на канатах, на палубе и лицах моряков, каждое движение несет опасность. Костяной корпус корабля стонет, жалуясь на волны. Женщины и мужчины, завернувшись в плащи, натягивают канаты и брашпили, вяжут узлы холодными, ничего не чувствующими пальцами. Они устали от таких дней и недель, от такой жизни. Но у них нет отдыха, потому что достаточно отвлечься на мгновение, чтобы корабля не стало. Он перевернется, костяной киль будет торчать вверх, а команда окажется в смертельной хватке воды, попадет в жадные руки Старухи.

То было Дыхание Старухи, ярость Северных штормов.

Лишь одна фигура в этом хаосе оставалась неподвижной и терпеливой – она наблюдала. Неизменно наблюдала. Она стояла на корме своего корабля, и, казалось, будто шторм не в силах ее коснуться. «Дитя приливов» подскакивал и раскачивался, огромные волны толкали его то в сторону моря, то к берегу, а потом обратно, но она не шевелилась.

Удачливая Миас, ведьма пролива Килхъюм, величайшая супруга корабля из всех когда-либо живших.

– Корабль на горизонте!

Крик наблюдателя – поразительно, что человеческий голос способен пробиться сквозь шум и ярость шторма, – и в этот момент Миас из каменной неподвижности перешла к действию. Она промелькнула мимо Джорона Твайнера, крикнув:

– Корма за тобой, Джорон!

Миас взлетела вверх по главной мачте, словно ветер не грозил швырнуть ее в море, а лопнувшая веревка не могла разрезать надвое.

Далеко внизу Джорон с трудом перемещался по палубе. Брошенное слово, кивок, в ответ сильная рука помогала ему двигаться дальше по постоянно перемещавшемуся сланцу. И все это время он не отрывал глаз от горизонта – серой воды, смыкавшейся с черным небом.

– Поворот на четыре румба по курсу передней тени, хранитель палубы, – раздался крик Миас сверху; его собственный охрипший голос повторил приказ для Барли.

Под неслабеющий шум моря «Дитя приливов» начал поворот. Джорон отдал приказ, но ледяной ветер тут же его унес, а лед в уголках глаз исказил фигуру спускавшейся Миас.

– Хранитель палубы! – голос, способный пробиться сквозь любой шторм. – Рядом терпит крушение корабль, какой-то торговец, он вот-вот сядет на скалы возле маленького острова. – Она придерживала одной рукой богато украшенную шляпу с двумя хвостами, как и Джорон свою – только у его шляпы был один хвост. – Нам нужен ветрогон на палубе и немного спокойной воды, иначе мы сами напоремся на скалы.

– Слушаюсь, супруга корабля. Мы попытаемся их спасти? – спросил Твайнер.

– Или сами погибнем, если такова наша судьба. – Она улыбнулась ему, когда прокричала свой ответ под аккомпанемент горизонтального ледяного дождя: из-за того, что «Дитя приливов» являлся кораблем мертвых, все на его борту были приговорены летать по морям Разбросанного архипелага до тех пор, пока не попадут в объятия Старухи. – Подготовь флюк-лодки и команды. – Вода лилась с краев ее украшенной вышивкой шляпы, капала с носа, собиралась на губах, струйками стекала по иссеченному ветром лицу. – Мы бросим абордажные крюки на борта и оттащим их подальше от скал.

Кости «Дитя приливов» отозвались стоном.

Миас отвернулась от Джорона к стоявшей у руля Барли.

– Держи корабль прямо по курсу, Барли! – Потом она крикнула в ветер: – Серьезный Муффаз! – Мать палубы, настоящий великан, появился из стены дождя. – Помоги Барли с рулем, я не хочу, чтобы мы налетели на скалы. – Она повернулась к Джорону. – Скажи Динилу, что он возглавит команду флюк-лодки. А ты возьмешь крыло-флюк.

– Слушаюсь, супруга корабля, – крикнул он, и дождевая вода тут же наполнила его рот.

Но ее ледяной вкус был несравним с холодом, который Джорон ощутил, услышав имя Динила. Когда-то он и смотрящий палубы были друзьями – даже больше, чем друзьями, – но потом все изменилось, и теперь их разделяла стужа, подобная дыханию Старухи. Он пересек палубу, от ванта до ванта, пройдя мимо ветрогона. Похожий на птицу говорящий-с-ветром был привязан к главной мачте, одежда и перья прилипли к худому телу, и, хотя он почти совсем не походил на человека, ветрогон, спиной прижимавшийся к главной мачте, являлся олицетворением страданий, которые все испытывали от постоянного ветра и холода.

– Не нравится, Джорон Твайнер, – проверещал ветрогон.

Он закрыл клюв, чтобы ледяная вода не попала внутрь. В нем было что-то от южных островов, где царили жара и песок, так что сырость, лед и холод делали его пребывание здесь еще более чуждым.

– Это пройдет, ветрогон, – прокричал он. – Помоги Миас, и нам удастся избежать столкновения со скалами.

– Не нравится, Джорон Твайнер, – снова прокричал он. – Не нравится! – Но Джорон уже прошел мимо.

– Фарис! Фарис! Собери команду для крыло-флюка, – прокричал Джорон.

Девушка – нет, теперь уже женщина – появилась из дождя, и ее покрытое шрамами лицо было почти невидимым под капюшоном плаща.

– Слушаюсь, хранитель палубы, – сказала Фарис. – В такую погоду в море будет мало веселого.

– Не стану спорить, но мы должны спустить лодки. Пусть Динил приготовит флюк-лодку.

– Я скажу ему. – И она исчезла в струях дождя.

Вода снова окатила палубу. Корабль поднимался и падал, поднимался и падал. Джорон страдал от холода и сырости так давно, что уже не представлял, что может быть иначе – хотя прошло не так уж много времени, всего шесть недель. Они шесть недель прочесывали самые северные районы Ста островов в поисках корабля, которого – Миас не сомневалась – вообще не существовало. Избранник Индил Каррад, мастер-шпион Тиртендарн Джилбрин, поклялся, что четырехреберник Суровых островов готовится к рейду. Впрочем, они так жили на своем корабле с тех самых пор, как «Дитя приливов» восстановили, одну миссию Каррада за другой, скорее видимость деятельности, чем настоящая работа.