Егерь Императрицы. Крым - Андрей Булычев

Часть I. Бугская линия Глава 1. В Александр-шанц

– Стой! Стой, я сказал! – суровый дядька в мундире капрала мушкетерской роты щелкнул курком фузеи, поставив ее на боевой взвод. Пара десятков его солдат взяли наизготовку свои ружья.

– Да ты чего, старый, неужели не видишь, что это свои к вам сюды едут? Вона и их высокоблагородие тоже ведь при нас, – кивнул себе за спину Цыган. – Да и я как-никак при своем чине тоже ведь в старших унтерах состою! Давайте уже, открывайте свою полосатую оглоблю, чего вы тут церемонитесь?! Гляди-ка, еще и из своих пулялок нас выцеливают?!

– Не положено, я караульную службу хорошо знаю! – солидно проворчал в ответ ветеран. Однако ствол своего ружья он все же опустил. – Пущай самый старший из вас прямо сюды, ко мне вперед выедет, и пока я в ем самолично не угляжу господина офицера, то разговора у меня с тобой, егерь, никакого тута не будет!

– Ах ты, гляди-ка, какой он здесь кочет важный! А хвост-то по старости, небось, уже и давно весь выщипан?! – вспылил Федор, темнея от злости.

– Спокойно, Лужин, человек при исполнении, сказал же тебе, что он на службе и свое дело, верно, знает! – Алексей спрыгнул с лошади и передал вожжи подскочившему Даниле.

– Командир отдельной роты егерей с Бугской линии, премьер-майор Егоров! Направляюсь к генерал-майору Ганнибалу по служебному делу. А ты, капрал, небось, сам из Орловского пехотного полка будешь? – и кивнул на его голубой погон, нашитый на левое плечо.

– Так точно, ваше высокоблагородие! – капрал сноровисто перевел фузею в положение «к ноге» и вытянулся перед офицером по стойке смирно. – Капрал Орловского пехотного полка, первого батальона, второй мушкетерской роты Ерунов Семен. Поставлен со своим плутонгом на караул при Очаковском тракте. Извиняйте, ваше высокоблагородие, узнал я вас. От нас только о позапрошлом годе в Валахии к вам с десяток рядовых ушли вместе с капралом Васиным. И в прошлом, на Буге, небось, столько же осталось, когда мы там с вами напротив турок стояли.

– Ну вот, узнал же, а ведь все одно как петух кричал тут, да еще и хорохорился! – буркнул за спиной у Егорова Цыган.

– Лужин, рот закрой, договоришься ты у меня! – Лешка, не оборачиваясь, показал своему подпрапорщику кулак.

– Ну и как, капрал, спокойно у вас здесь? Никого еще пока на дороге не отлавливали? – Егоров внимательно оглядел весь «блок-пост», а это два небольших укрепления по краям тракта из плотно составленных больших ивовых корзин, заполненных камнями с землей. Тут же виднелись и несколько десятков заостренных рогаток, а через саму дорогу была перекинута полосатая жердина-шлагбаум. Ну вот, собственно, и все придорожное укрепление с его доблестными защитниками.

– Да нет, господин премьер-майор, тихо пока у нас здесь, – покачал головой орловец. – Так, только пару селян подозрительных к господину полковнику отконвоировали за весь этот месяц, что мы тут на карауле стоим. Уж больно они на тех сечевиков были похожи, которых по повелению государыни императрицы мы еще о позапрошлое лето разогнали на Хортице. А вот турки с татарами здесь у нас по тракту и вовсе не проходили. Ежели только в окружную, степью, то да, было дело, но вот чтобы тут и через нас, пока Бог миловал. Мы ведь, ваше высокоблагородие, знамо дело, не смогем долго выстоять здесь против их наскока, коли они всем своим скопом на нас полезут. Настоящие-то ретраншементы, они сами вона где, в половине версты за нашими спинами стоят. А у нас тут так, только чтобы сигнал тревоги для всего основного войска подать.

– Ну, будем надеяться, что вам даже и сигнал подавать не потребуется, – проговорил сочувственно Егоров. – Хотя уж больно они шевелятся что-то в последнее время. Постоянно у нас там, на Буге, перестрелки с османами происходят. Хотя и так, как раньше, сломя голову они тоже уже теперь не лезут. Обожглись, видать, и чуток осторожнее стали. – Ладно, капрал Ерунов, поедем мы дальше, открывайте этот свой дорожный шлагбаум.

Старший въездной заставы махнул рукой своим людям, и два солдатика, подбежав к длинной жердине, завернули ее вбок, освобождая проход. Конный дозорный плутонг егерей заехал на территорию предместий укрепленного поселения Александр-шанц, или, как его еще называли турки, Александр-кале.

Возле возводимой тут крепости шла рабочая суета. Сама она уже была окружена высокими земляными валами, облицованными с наружной стороны слоями камня. Перед этими валами был выкопан глубокий ров, который в данный момент был пока еще без воды, а на самом верху земляных насыпей канониры уже устанавливали батареи крепостных орудий. Далее за валами высились возводимые инженерными ротами каменные бастионы и внутренние крепостные строения. Всюду сновали рабочие партии солдат с шанцевым инструментом, с носилками и самым разнообразным строительным материалом.

Перед главным въездом во внутренние укрепления егеря были остановлены еще одним крепостным караулом. Капитан-пехотинец, выслушав Егорова, приказал сопроводить его к командующему гарнизоном молодому прапорщику, а всем остальным прибывшим дожидаться пока своего командира на площадке у въезда.

– Извините, господин премьер-майор, их превосходительство из-за последних событий в Крыму повелел у нас здесь придерживаться особых правил. Это касается всех прибывающих в нашу крепость. Я-то сам вас хорошо знаю. Мы ведь с вами еще под началом Шипилова Алексея Сергеевича в поиске под Гуробалами вместе были, да и под Селистрией вы нас хорошо там огнем своих стрелков поддержали, однако извините, таков уж у нас здесь порядок. Иван Абрамович самолично несение караульной службы постоянно проверяет, и за любое небрежение он со всей строгостью с виновного спрашивает.

– Да я все понимаю, – улыбнулся Алексей. – Вы моим ребяткам пока подскажите, где им здесь воды можно набрать? А то она в этих лиманах везде у вас соленая. А мы с самой утренней зари в пути. Люди ладно, у нас вот кони еще не поены.

– Ну, за это вы можете не беспокоиться, – успокоил его капитан и, подозвав к себе своего старшего унтер-офицера, распорядился о помощи егерям.

– Ну что, господин прапорщик, ведите меня к генералу, – улыбнулся Алексей, разглядывая выделенного ему для сопровождения молодого офицера.

– Пойдемте, ваше высокоблагородие, – провожатый уважительно покосился на егерский доломан с закрепленным на нем георгиевским крестом и, шмыгнув, словно заправский мальчишка, пошел вглубь укреплений.

– Как зовут-то тебя, господин прапорщик. Лет сколько? Недавно, небось, в армии? Откуда сам будешь?

Было в этом пареньке что-то располагающее. Широкое открытое лицо с конопушками, большие голубые глаза под длинными ресницами, нос пуговкой.

– Александр Семенович Скобелев, – постарался сделать голос как можно более солидным офицер. – Шестнадцать уже мне, ваше высокоблагородие, и еще плюсом три месяца. В мае я в полк прибыл, а сам родом из Рязани, наше поместье всего лишь в трех десятках верст от города.