Былина железных душ - Вячеслав Ларин

Благодарственный лист

Хочу выразить особую благодарность

Сергею Андреевичу Глотову – за помощь в редактировании и улучшении сюжета;

Денису Андреевичу Корягину – за помощь в редактировании.

Сказ долгий я сейчас поведу, многое поведаю о древних временах и далёких землях. А более всего расскажу о лесистом крае, который с седой давности лет назывался Древогорье. Назывался он так неспроста, ибо было там много лесов, что росли вблизи разных гор. И в дни давние, когда нынешний мир был молод и юн, когда таково было и Древогорье, вот тогда-то и происходили великие события. Но, как уже поняли слушатели верные, я не буду утомлять их слух долгими рассказами об одном только Древогорье, иначе и не начал бы этот сказ.

Ведь в Древогорье жили разные племена и даже целые народы, в том числе и Земнородные сыновья. Ну вот, теперь придётся сказывать и о Земнородных сынах, хозяевах тогдашней природы, хотя хотелось бы уже поскорее начать свой сказ. Земнородные дети были сыновьями и дочерями Земли сырой и огнистого Солнца, и от родителей им были дарованы чудесные дары… Хотя, стойте, больше вам знать о Земнородных детях ничего не надо. Пока. Ведь так вы сразу узнаете всё интересное и наверняка заткнёте уши от моей повести, потому я расскажу о них как-нибудь потом, при случае, а такой случай, уж поверьте мне на слово, будет.

И вот, наконец, я поведу речь о тех самых древних временах. Времена те были на самом деле не столь древними, как, наверное, многим показалось. Тогда уже произошли многие великие свершения и наступила та славная пора, когда не было ни великих войн, ни общей угрозы. И люди жили тогда почти безбедно, считай что, не заботясь о защите своих княжеств и домов. Ведь они думали, что им ничего не угрожает. Хотя жили тогда не одни только люди. На просторах Древогорья обитали упомянутые уже Земнородные дети, великаны-асилки, карлы, берегины и даже поганые змеища.

Берегины были многочисленным народом, встарь прибывшим в лесистое Древогорье из заморских земель. Как сказывают старцы мудрые и как поют вещие сказители, берегины появились в благословенной земле, в беловодном Буяре. Но из-за козней они покинули этот край и, скитаясь по разным землям и оседая в некоторых, многие из них, преодолев долгий путь сквозь туманы Великих Морей и окованные льдом северные воды, в итоге достигли Древогорья. Берегинами, кстати, их кличут за то, что они всегда селятся около рек или бурных стремнин, потому, как говаривают те, кто встречал их, даже в их голосах порою проскальзывает пение ручьёв.

Карлы же исстари жили в заснеженном Засеверье. Там они работали в горах, углубляясь всё глубже и глубже в недра той земли, ища самоцветные каменья и радуясь их сверканью как своему счастью. Оттого они, наверное, и стали коренасты, что долго ползали в рудниках, годами не показываясь на белый свет. Так бы и нынче ковырялись они в своих копях, но вскоре на их землю на ладьях пеногрудых приплыли скитальцы-берегины и в итоге карлы вместе с ними ушли по замерзшим морям в Древогорье, спасаясь от ужасного холода и распоясавшихся асилков и змеищ.

Асилки же были исполинами могучими выше леса стоячего, порой ходили они вровень с горами, но то было давно, и такими высокими и сильными были лишь самые первые асилки, но даже их потомки были велики и внушали страх и бывалым воинам.

С такими соседями и жили славные люди Заповедья. Они были потомками древних арихейцев, властителем над которыми встарь был великий государь Керн. Теперь его имя осталось лишь в памяти старых сказителей и преданиях седых о былинном прошлом. Но когда-то государство Керна – Арих – было одним из самых грозных и могущественных. После того как пала его столица – Белогаст – люди Ариха бежали. Кому-то удалось увести народ в Смарагдовые горы – там люди стали звать себя горцами. Кто-то прошёл через степи южные, выйдя к огромному озеру, чьи берега были не населены. Это озеро уцелевшие нарекли Озером Тихих Вод или Великим. Остальные арихейцы, что выжили в ужасной битве за свою столицу, последовали в укромные долины, названные ими Заповедным Краем, или Заповедьем. Там возникло несколько княжеств, в которых потомки арихейцев стали жить и процветать.

А теперь, если вас не утомил мой зачин сбивчивый, пришло время для самой повести.

Жил-был во славной земле, во Заповедном Крае, витязь Беленир. Отец его, доблестный Кресибор, погиб в давней морской битве и его он толком не знал, а мать умерла три года тому назад, и о ней удалец очень печалился. Братьев и сестёр у Беленира не было, были лишь братья по оружию – друзья и соратники. Что важно, сам Беленир был статен и высок ростом и жил на свете уже как двадцать лет и семь годов отроду, и был молод и могуч – воистину достойный витязь! Но не в этом была ему похвала от князя, а в том, что был он духом крепок, и его мудрое слово часто помогало самому князю в важных делах. Но и силы было достаточно у Беленира, хоть не так, как у некоторых из его соратников, ибо иные из дружины князя могли даже на своей спине удержать коня богатырского.

И по взору лазоревых очей Беленира люди, как смерды, так и князья, могли сказать, что этот человек умудрён годами, пусть ещё и недолгой своей жизни. Но сам Беленир, слушая про себя хвалу, лишь нахмуривал свои брови и не вникал в эти разговоры.

И однажды князь, имя которого, кстати, было Митрапирн, созвал всех своих воинов с их жёнами, богатырей, верных советников, даже старост деревенских и селян с поселянками, дабы устроить почестный пир во славу древнего праздника Изобилия. Когда все эти люди прибыли в княжьи чертоги, Митрапирн наконец закатил во гриднице своей высокой долгожданное пиршество. Среди пришедших, конечно же, оказался и Беленир. На пир наш витязь явился в сапогах червлёных, расписанных красивыми узорами, в новых штанах, в кольчуге серебристой и в злачёном шеломе с заострённым верхом да с расписным наносником и золотыми ободками для глаз. Не только Беленир – все витязи приходили в броне, показывая тем самым своё богатство и удаль, и лишь за столами по старому обычаю снимали шлемы и вкушали трапезу с непокрытой головой.

Гридница же, в которой должен был отгреметь народный пир, была просторной: она располагалась на первом этаже чертога и занимала его считай что полностью. На двадцать саженей она протягивалась в длину и в высоту доходила до двух. Всего в ней стояло три дубовых стола, стеленных белой, серебристой и золотистой скатертями, и один сосновый, за которым восседал сам Митрапирн. Скатерть на сосновом столе была изукрашена самыми разными узорами красного и золотого цвета, вышитыми самой княгиней и её служанками. И князь удалый, гордо восседая на своём деревянном престоле с дивной резьбою да посматривая на эту скатерть своими изумрудными очами, молча сравнивал её с другими. «И вровень они ей не годятся!» – думал он про себя, хмуря густые седые брови, в которых кое-где всё ещё виднелись русые волосы. Да и не только княжеская скатерть была хороша – сам Митрапирн был одет богаче всех. На плечах у него было княжье корзно, на которое спускались кудреватые седые волосы. Опоясан славный правитель был широким золотистым кушаком, а грудь его защищала злачёная бронь. Около него сидела княгиня-жена, холодная как зима, пусть поблёкшая от годов, но не растерявшая величия и гордости. Она была чем-то даже похожа на самого князя: нос её был не длинен и не короток, но в самую меру, и словно бы выточен из камня; щёки её, хотя и пронизанные морщинами, всё ещё сохраняли бледно-розовый оттенок, да и очи её пепельные были живы как никогда. Одета княгиня была ничуть не хуже своего славного мужа, но если князь был весь злачёный, как солнце, то княгиня, напротив, серебрилась, словно месяц в своём новом дивном платье. А сын Митрапирна, многосмелый княжич Хедор, сидевший около отца, напротив, роскоши гнушался и был одет как самый обычный воин. И лишь по виду его гордого лица можно было сказать, что он сын своего отца. Волосы его были цвета каштана, брови были потемнее и слегка прикрывали зелёные очи, глубокие как омут, а русая борода спускалась чуть ли не до самой грудины. Однако было видно, что княжич ещё молод и неопытен. Время его подвигов ещё не пришло.