Эксцессия - Иэн Бэнкс

ПРОЛОГ

В этой башне на берегу моря Дейэль Гилиан жила вот уже сорок лет.

Среди серых волн, под пологом тумана медлительно скользили огромные туши обитателей глубин. Столбы водяного пара вырывались из их ноздрей, точно гейзеры, заставляя морских птиц с шумом и криками взлетать в холодное небо, где у розоватой кромки облаков, сами подобные маленьким подвижные облакам или воздушным змеям, парили на восходящих потоках другие небесные создания, греясь в тепле и свете раннего утра.

Мир, в котором жила Дейэль Гилиан, не был обычной планетой. Солнечный свет здесь заменяла нить накаливания, которая начиналась над самым краем далекого морского горизонта, шла по дуге купола вверх и исчезала за рощей на берегу.

Волны лениво набегали на берег, шевеля разнообразный морской мусор: отшумевшие раковины, панцири крабов, гниющие водоросли, остатки кораблекрушений, куски изъеденной морем пемзы. Весь этот хлам, собранный по горсти с различных планет, разбросанных по всей галактике, был раскидан по галечному берегу нарочито небрежно, словно это была коллекция безделушек. Низкая каменная стена, оплетенная скудной растительностью, защищала от моря сад у подножия башни, и только ветер изредка заносил сюда морской йодистый запах. Сад был невелик: несколько клумб ярких стелющихся цветов в обрамлении низкорослых хвойных деревьев и тенистого цветущего кустарника.

Женщина услышала, как прозвенел колокольчик у входа, но она и так уже знала, что к ней пожаловал гость: ее оповестила об этом птица Гравиес, минуту назад вынырнувшая из мглистой дымки.

– Гости! – прокричала птица и снова взмыла в небо в поисках летучей насекомой живности для своей зимней кладовой. Кивнув, Дейэль выпрямилась, поддерживая и оглаживая большой живот под тяжелой дорогой тканью старинного платья.

Сообщение, переданное птицей, не требовало дальнейших пояснений. За четыре десятилетия, проведенные в полном одиночестве, Дейэль Гилиан не в первый раз принимала аватару корабля, под опекой которого находилась. Сейчас ее опекун пробирался от ворот к дому, раздвигая колючие ветви деревьев-недомерков.

Дейэль поправила выбившиеся из-под головного обруча пряди иссиня-черных волос и пошла навстречу высокой фигуре, появившейся среди скрученных стволов:

– Доброе утро, – сказала она.

Аватара корабля носил имя Аморфия, – что, повидимому, имело какое-то весьма существенное значение на том языке, которого Дейэль Гилиан не знала, и, откровенно говоря, никогда не считала полезным изучить. Аморфия имел вид сухопарого, бледного создания с наружностью гермафродита. Тощий как скелет, он на целую голову возвышался над Дейэль Гилиан, которая сама была довольно высокого роста. Последние лет двенадцать аватара обычно одевался во все черное, и теперь предстал перед подопечной в тугом черном трико, поверх которого были надеты черные же туника и короткий жилет. На голове у него была маленькая черная шапочка.

– Доброе утро, Дейэль Гилиан. Как самочувствие? – спросил аватара, кланяясь и улыбаясь несколько нерешительно.

– В порядке, спасибо, – не удивляясь вопросу, ответила Дейэль.

Вопрос являлся обычной формальностью, потому что состояние ее организма находилось под ежесекундным наблюдением множества датчиков. Корабль не просто знал о том, как она себя чувствует, он имел исчерпывающую информацию о каждом ударе ее сердца. Но ему хотелось выглядеть человечным, и женщина давно перестала обращать внимание на эти забавные попытки быть вежливым и обходительным.

– Зайдем в дом? – спросила она.

– Да. Спасибо за приглашение.

В верхней комнате башни не было больших окон, свет проникал сквозь прозрачный стеклянный купол, который, казалось, уходил в самое небо. В стены были вмонтированы экраны голографической проекции. На одном из них разворачивались целые подводные спектакли в голубовато-зеленых тонах, где главными героями выступали гигантские рыбы и млекопитающие, обитающие в окрестных водах. Другой демонстрировал громадных воздушных тварей, ныряющих в облаках, а третий с помощью инфракрасной съемки давал возможность наблюдать за тем, что происходит в верхних слоях атмосферы, где жили еще более странные создания.

В остальном обстановка комнаты напоминала настоящий светский салон: изящная мебель, яркие драпировки, разнообразие пестрых подушек. Дейэль Гилиан потянулась с кушетки к низкому столику резной кости. Подогретый коктейль из травяных соков перетек из стеклянного кувшина в пузатые хрустальные бокалы с серебряной гравировкой. Женщина откинулась на подушки. Ее гость, пристроившись на краю резного деревянного кресла, взял полный до краев бокал, оглядел комнату и поднес напиток к губам. Дейэль Гилиан не смогла сдержать улыбки.

Аморфия представлял собой искусственное существо, он был проекцией рассудка, воли и души корабля, сугубо интеллектуальной сущностью, лишенной недостатков живой плоти. Аватара не переставал занимать ее мысли, тревожил воображение, и она постоянно изыскивала всяческие уловки, чтобы лишний раз убедиться в том, что это существо, вполне гуманоид с виду, не имеет ничего общего с человеком.

Это превратилось в нечто вроде невинной салонной игры, которую она, женщина, вела с убийственно бесполым существом; она подавала ему чашку или бокал, полные до краев, а иногда и выше краев, так что жидкость удерживало – только поверхностное натяжение. После чего имела удовольствие наблюдать, как Аморфия поднимает емкость ко рту и отпивает, ни разу не пролив ни капли и даже не уделяя особого внимания этому действию – с ловкостью, недоступной ни одному из человеческих существ, с которыми ей приходилось сталкиваться.

Дейэль Гилиан потягивала коктейль, чувствуя, как тепло растекается по телу. В утробе ворочался ребенок, и она мягко поглаживала живот, ни о чем особо не думая.

А вот аватара не отводил взгляд от одного из голографических экранов, – там, в круговерти ядовитых испарений, косяк самых крупных местных хищников – ловких, острорылых тварей с похожими на ракетные стабилизаторы наростами вдоль позвоночника, атаковал какую-то не то стаю. HP то стадо, едва различимое в тумане. Пернатые создания в панике разлетались. Хищники закладывали головокружительные виражи и наносили удары – главным образом, мимо, но несколько жертв всетаки были настигнуты, сбиты и растерзанны прямо в воздухе.

Дейэль Гилиан кивнула:

– Время перелетов, там, за облаками, – сказала она. Скоро сезон спаривания.

Она посмотрела, как одну из особей разрывает на части и заглатывает пара хищников, формой и поведением напоминающих стремительные ракеты. А жадностью – настоящих крокодилов.

– И сезон охоты. – Она знала некоторых охотников по именам, хотя предметом ее страсти были все же не они, а громадные увальни, обитатели морских и воздушных глубин.

Дейэль Гилиан не имела в виду обсуждать с Аморфией законы существования в экологической среде – он проявлял к происходящему лишь учтивое любопытство. Но, как и всякий раз при его посещении, ей снова невольно пришло на ум, что она – такая же пленница, всего-навсего звено в экосистеме корабля. Только хищник, который должен вести на нее охоту, отсутствует. Или, может быть, она и есть – самый сильный хищник?