В зоне листопада - Артем Полярин

«Вспоминая собственное небытие,

я очень боюсь, что это повторится.

Хоть быть мне и не менее больно.

Но я должен!»

Лаура Исоз

Часть первая. Цепи и сети

Глава 1.

Яркие жемчужины светодиодной панели угасли, на секунды уступив место тьме. В коридоре за дверью послышалось напряженное женское скуление с нотками злости. Мужской грубоватый голос отрывисто рыкнул в ответ:

– Тише вой! И так жить тошно.

– Вы на меня не кричите! Мне же страшно!

Скуление превратилось в сердитые слова. Истинность сказанного подтвердили напряженный кошачий взвизг и протяжное шипение.

– Замолчите, или я вас сейчас передушу, – нагнетало рычание.

– Не успеете! – торжественно проскулила жертва.

– Шеи посворачивать успею.

Пробасило в ответ размеренно. В тоне уже читались мотивы примирения и возвращающегося спокойствия. Даже угадывалось сквозь дверь, как агрессор снова разваливается на стуле, отворачивается от раздражителя. Обладательница же скулящего голоса, с одной лишь ей понятной целью, вычурно и презрительно плеснула масла в опасный огонь:

– Это тоже не успеете!! Тупой болван!

– Ах ты ж дрянь! Да, что ж за б…!?

Кот опять взвыл и зашипел. Возгласы прокатились по коридору ревущим эхом. Оборвались глухим звуком падения мешка с песком на линолеум. Несбывшаяся жертва, надрываясь и нервно посмеиваясь, провыла в тембр коту:

– Я же говорила – не успеете! Никто никогда не успевает!

На несколько мгновений за дверью повисла мертвенная тишина. Планшет, лежащий на столе перед Никоном, нарушил ее тихим, тревожным сигналом. Прервавшийся было поток света, снова вернулся в здание. Кирилл, нехотя отвлекаясь от двери, протянул:

– Истребитель. Рухнул в воду прямо на взлете с авианосца! Похоже?

– Хороший образ, – выдохнул Никон, – похоже. Может быть, у тебя есть еще ассоциации?

– Так… Не знаю, – задумался Кирилл, – какие здесь могут быть еще ассоциации? Человек хотел успокоить женщину, а его самого успокоил коин.

– Как ты думаешь, что им двигало? – решил воспользоваться ситуацией Никон.

– Наверное, желание побыть не только в темноте, но и в тишине. Это же так приятно. Голова отдыхает. Вот дома можно быть часами. В тишине и в темноте. Но редко кто так поступает. Дома постоянно что-то притягивает к себе внимание. Здесь намного проще.

– Что тебя обычно отвлекает? – шагнул на открывшуюся тропинку оператор.

– Если честно, игра одна – «Город-2». Слышали?

– Это там, где игровой мир очень похож на наш?

– Ага. Я проверял. Очень похож. Даже самые глухие места.

– Ясно. А где получается отдохнуть, не отвлекаясь?

Кирилл задумался. Почесал макушку. Улыбнулся.

– В метро получается. Если нет в вагоне никого интересного. Станции мелькают за окном между длинными темными перегонами как дни и ночи. Это успокаивает, – мотнув головой в сторону двери, выпалил: – А можно посмотреть на его показатели?

– Только никому не рассказывай.

Никон подвинул планшет. Кирилл, схватив пластину, с интересом принялся гладить ее указательным пальцем. Ужаснулся:

– Какая рожа!

Действительно, схематическое лицо, отражающее сейчас состояние истребителя, оказалось страшным. В красных провалах глаз бегали точки зрачков. Рот разинут в кривой гримасе. Широкие черные брови нахмурены. Скулы напряжены. Карикатура на разгневанного деспота. Кирилл переключился с общего, доступного для эмоциональной оценки представления, на графики.

– Ого, вот это адреналин! У меня, наверное, никогда такого не было. А пульс и давление стремятся к норме. Так, что тут у нас? Ага, спирта почти один промилле. Мелатонин растет. Аминобутират растет. Дофамин на нуле.

Никон не слушал. Он должен бы сам глянуть показатели и при необходимости подправить. Сначала он так и делал. Относился к работе добросовестно. Внимательно вчитывался во все события. Бывало, по полчаса уделял анализу ситуации. Привлекал к этому супервайзера. Потом тот намекнул – не стоит дергать по пустякам занятого человека. Никон остыл. До такой степени, что даже теперь, когда один его подопечный валялся за дверью на линолеуме, а второй торжественно зачитывал его баланс, Никон пустым взглядом шлифовал оранжевые головы уличных фонарей.

– А можно я себе немного серотонина добавлю? Можно?! – помахал перед носом блестящей пластинкой Кирилл. – Скажите пароль. Я совсем немножко.

Никон устало протянул руку. Кирилл сунул в нее планшет.

– Нельзя. Тебе нельзя.

– Ну, немножко. Один разочек. Ну, пожалуйста. Вам что, жалко хорошего настроения?

– Будешь клянчить, я тебе мелатонин подниму, – хмыкнул Никон.

– Да поднимите хоть что-нибудь, махнул рукой Кирилл, – школу завтра просплю.

– В следующий раз не опаздывай, и я подумаю над твоей просьбой. На сегодня закончим.

Кирилл разочарованно кивнул. Выпрыгнув из кресла, поспешно влез в курточку. Выскочил за дверь. Снова послышалась возня. В кабинет, стуча каблучками, впорхнула дама. Вертя шляпкой на длинной изящной шее, размашисто плюхнулась в кресло. Покрепче, словно закрываясь от опасности, прижала к себе крупного пепельного кота, который впился в Никона ледышками глаз еще у самого входа. Восторженно пропела:

– Меня чуть не убили! Только что! Этот ужасный чурбан! Где вы были?!

– Мы были в наушниках. Психосонар, – солгал Никон, дабы не выслушивать обвинения в бездействии.

– Что же вы врете! – досадливо возмутилась женщина, – электричество отключали!

– Система имеет автономное питание, – ровно протянул Никон, спросил: – Вы Екатерина?

– У Вас все в графике написано. Поэтому, впредь, я попрошу Вас избавить меня от глупых вопросов.

– Я Вас не узнал. Вы выглядите намного моложе, чем на фотографии в расписании.

– Действительно? – женщина поправила прическу и едко бросила: – Если не способны узнать по фотографии – сканируйте паспорт!

Никон потянул со стола планшет, погладил пальцем, выполняя требования посетительницы. Констатировал:

– Да, Вы Екатерина. Как меня зовут, надеюсь, вы уже знаете. То, что я буду заменять Мартина Смита, вы тоже знаете. Расскажите, пожалуйста, о нем.

– А что рассказывать? Мартин был специалистом с большой буквы. Я ему очень благодарна за поддержку. Он меня спасал. Даже страшно подумать, что теперь со мной будет, если у вас под дверью творится черт знает что, а Вы даже не интересуетесь.