Вирус Зоны. Охота на Стрельца - Дмитрий Лазарев

Пролог

Верхнеобск. Девятый год метеоритного дождя

Ночь была теплой. Иначе Сергей и Алина наверняка простудились бы, поскольку выбрались на поверхность мокрыми буквально насквозь. Одежду потом, к сожалению, придется выбросить – она вся благоухала неповторимыми ароматами городского канализационного коллектора. Впрочем, бог с ней, с одеждой, – теперь бы из города выбраться живыми и, очень желательно, здоровыми, с чем могут возникнуть проблемы, учитывая, кого они разозлили. Руслан Кайнакбаев, державший в Верхнеобске всю торговлю наркотиками, был личностью серьезной. Он объявил невезучую парочку законной дичью для всей своей кодлы, и та азартно травила их сейчас по всему Верхнеобску, как волки оленей. Поэтому бегство в канализацию оказалось для Алины и Сергея единственным выходом.

Но сейчас главным было добраться до трассы, а там… там Сергей обо всем позаботится…

– Вот вы где, птенчики!

Прозвучавший грубый голос заставил беглецов обернуться. Ситуация сложилась критическая: из переулка неподалеку вынырнули трое «молодых волков» Кайнакбаева. Позади был тупик, а путь к дороге преграждала эта троица. Главарь тоже все понимал и торжествующе усмехался.

– Все, отбегались! Щас вас препарировать будем. Как жаб.

Один за другим щелкнули пружинные ножи, выбрасывая хищно сверкнувшие в лунном свете лезвия. Да только ночной сумрак помешал «волкам», ощущавшим себя к тому же хозяевами положения, вовремя заметить, как потемнели глаза парня.

А в следующий момент обстановка коренным образом поменялась.

Сгенерированная Сергеем незримая сила простерла свои щупальца к надвигающимся убийцам. Внезапно двое из них замерли, словно налетели на стену. Третий же, продолжая двигаться, оказался несколько впереди своих приятелей. А когда, почувствовав неладное, повернулся, чтобы узнать, в чем дело, было уже поздно. Один из подельников метнулся к нему и всадил под ребра лезвие своего ножа по самую рукоятку. Затем еще и еще… После третьего удара бездыханное тело бандита рухнуло на асфальт.

Однако убийца прожил после содеянного всего несколько секунд, ибо главарь, оставшийся сзади, бросился на него и энергично заработал ножом. Вскоре он остался один над двумя трупами, держа в правой руке окровавленное оружие, а левой зажимая рану в боку. Ужас и недоумение лишь на мгновение мелькнули в его глазах, а секунду спустя вновь сменились тупым и равнодушным выражением. Он стал медленно поднимать нож и вздернул подбородок, максимально открывая свою шею. Где-то глубоко внутри его существа, придавленные крышкой слепой, нерассуждающей покорности чужой воле, плескались ярость, бессилие, ужас и отчаяние затравленного зверя. А еще мгновение спустя он четким, аккуратным движением перерезал себе горло и упал, захлебываясь кровью.

Сергей отвернулся и встретил взгляд Алины.

– Жестоко, – заметила девушка чуть дрогнувшим голосом.

– Прости, – глухо промолвил он, отведя глаза. – Просто осточертело быть дичью для любой мрази, которая возомнит себя охотником.

– Ты меняешься, – заметила она.

– Я знаю. Только переживать по этому поводу уже поздно. Надо уходить: ни к чему, чтобы нас видели рядом с трупами.

Алина мрачно кивнула, признавая его правоту, и последовала за ним в ночную тьму в направлении, откуда время от времени доносился шум проезжающих автомобилей. Перемены в ее спутнике не просто пугали девушку – они нагоняли обреченность, ибо она знала, к чему все в итоге приведет. Выжженный дотла Краснотайгинск был ярким примером. Впрочем, знала, а вернее, чувствовала она и другое: менялся не только Сергей.

Ковров. Владимирская область. Десятый год метеоритного дождя, через две недели после коллапса Кочевницы

Периметр… Здесь он уже серьезный. Немудрено. Тут город. Живой город. Коврову повезло, да не просто повезло, а сильно: когда Зона совершала бросок от Мурома на Владимир, она поглотила весь запад с областным центром, а юго-восток был потерян уже давно. В настоящий момент из всей области Зоне не принадлежат только Ковров, Вязники и Гороховец с окрестностями. А здесь она остановилась у самой городской черты. На Клязьме и Нерехте. Накрыло только Заречную слободу. Теперь по этим двум рекам проходит Периметр, он же – линия фронта, потому что с запада лезет всякое. В основном это голодные мутанты. А еще с запада прихожу я.

Иду по мосту. По ту сторону пост из десяти человек плюс два БТР. Против истребителей и прыгунов хватает. Но не против меня. Потому что меня они вообще не видят. Чему-чему, а воздействию на человеческое зрение, вернее, на восприятие действительности я научился. Освоил этот навык в совершенстве: мог заморочить одновременно человек двадцать. С бо́льшим количеством уже возникнут проблемы, но я в такие места и не лезу. Мне надо пройти здесь и сейчас. Через мост, туда, в город. В мои охотничьи угодья.

После того как пала Заречная слобода, Ковров порядком обезлюдел. Многие поспешили его покинуть от греха подальше: кто знает, как долго Зона простоит на Клязьме? Вдруг уже через месяц ее наступление продолжится, и в город придет смерть? В общем, уехавших можно понять. Однако и осталось немало – примерно треть жителей.

Их я бы поделил на пять категорий:

– очень смелые,

– очень глупые (впрочем, эти две категории частично перекрываются),

– те, кого остаться вынудило чувство долга,

– те, кому элементарно некуда было идти, и они остались в своих домах, ежедневно молясь, чтобы Зона больше не двигалась,

– и те, кто физически не мог уйти (это больные, а также одинокие беспомощные старики…).

Ах да, еще я забыл про «стервятников». Так я называю тех человекоподобных, которые не гнушаются греть руки на чужом горе. Полно опустевших домов, из которых вывезено далеко не все. Грабь не хочу! «Стервятников» не смущало даже присутствие большого количества военных и апэбээровцев: ведь армия и Агентство охраняли Периметр, и как тем, так и другим, было как-то не до мародеров. А полиция зашивалась. Их численный состав тоже уменьшился, и весьма значительно. Кто-то перевелся, кто-то уволился, а кто-то просто сбежал. Кому, в самом деле, охота сидеть на склоне дымящегося вулкана и ждать, когда тебя накроет лавовым потоком?

В общем, народу мало. Но для моих целей хватит. Даже выбор какой-никакой имеется.

Все, мост и военные позади. Иду в глубь города по улице Федорова, оставляя по правую руку Рождественский собор. Там сейчас очень многолюдно, как и во всех церквах. Очевидно, тем, кто находится под дамокловым мечом, есть что сказать Богу. В таких обстоятельствах набожными становятся даже те, кто раньше из всех православных традиций соблюдал только Масленицу и Пасху.