Трилунье. Острова Луны - Алла Вологжанина

В серии «Трилунье» вышли книги:

1. На тропе луны

2. В городах луны

3. Острова луны

Всю жизнь, сколько Евгения Радова себя помнила, она мечтала выбраться из Дхоржа. Настоящей пленницей в родном замке она конечно же не была. Мама несколько раз грозила ей полным покоем на недельку-другую, но это было просто так, не всерьез, одни слова – все равно что обещания воспитательный знак влепить или ремня всыпать. Евгения могла свободно шастать по замку и окрестностям, куда только ноги занесут.

Фокус заключался в том, что выбраться из замка было нереально. Высоченный, теряющийся башнями в небесах Дхорж стоял на южном «роге» полумесяца, образованного бухтой с таким же названием. С трех сторон каменную громаду окружала вода, а с четвертой – тонкий перешеек соединял замок с материком. Кто-то могущественный и умелый потрудился над защитой перешейка от четырехмерников. От знаккеров, наверное, тоже. Проверить это Женька не могла – знаккером юная наследница Дхоржа не являлась.

Теоретически ей было можно болтаться по всей неомертвевшей части Трилунья. А практически – невозможно. Родители все сделали для этого. Потому что дочкина бездарность должна оставаться секретом. Ибо дочкина бездарность может опозорить маму и папу которые суть светила знаккерской науки и бла-бла-бла.

Поэтому когда Клариссу Радову отправили в «Клыки Океана», Евгения Радова от противоречивых чувств, охвативших ее четырнадцатилетнее существо, чуть не разорвалась пополам – с одной стороны страшно было представить, как мама сидит в холодной башне в полном одиночестве. С другой… с другой… откуда-то из большого мира на нее повеяло воздухом свободы. Женька махнула на все рукой и зацепилась за возможность легально смыться из Дхоржа с теткой Эррен. А потом – из «Стража Глубин» на Однолунную Землю в сомнительной, но очень интересной компании Диймара Шепота.

И снова оказалась практически взаперти в доме сестры.

О том, что на поиски карты Евгения не едет, ей сообщил Арно Резанов.

В тот дурацкий день сначала Диймар Шепот довел девочку до слез, утверждая, что она не бездарь, а просто лентяйка, и пытаясь научить ее знаку притяжения. Нет-нет, не того притяжения, что между парнями и девушками, а попроще – когда лень за чаем на кухню идти, например. Арно вызвал тайфун на себя и освоил злополучный знак, попутно пообещав Диймару морду разбить. Идея в общем-то ничего себе.

Потом вся компания как сквозь землю провалилась почти до глубокой ночи – и Карина, с утра ушедшая покупать куртку (без сестры!), и парни. Объявились они всей толпой, только когда Женька уже почти совсем залезла на стену от беспокойства и собралась на поиски. Ага, в незнакомом городе в чужом мире… слабоумие, как говорит сестра, и отвага! К счастью, вернулись целые и невредимые. К огорчению – с сообщением, сводившимся к: «Аты, Евгения Радова, сидишь тут и не путаешься под ногами».

Конечно, она выказала сестрице все, что накипело. Или почти все. Потому что пришлось сматываться быстрым бегом в комнату и реветь в подушку.

Опять взаперти. Опять с клеймом «бездари бесполезной». Надо будет при случае глубину комнаты заблокировать, чтобы с утешениями не лезли.

Хотя дождешься от них утешений, как же. Собираются в путь, а на Женьку плевать хотели. Ничего нового, ничего непривычного.

Скрипнула дверь. Обыкновенная, трехмерная, покрытая облупившейся голубой краской. Без стука, как правило, заходила только Каринка. Тоже привыкла неделями жить одна в пустом доме. В сущности, общего у сестер – бездна безлунная. Только младшая одинока в пустоте, а старшая – в толпе.

– Женьк, это все не нарочно, – начала Карина с порога. В голосе не звучало ни граммульки извиняющейся интонации. Что не удивительно – где сестренка, а где извинялки? В разных витках миров, ага. – Документы – дело сложное. Особенно для людей, которых как бы и не существовало раньше на нашей Земле. Раз уж так получилось, то вылезай из подушки и давай поговорим, как ты тут без нас жить будешь. Надеюсь, что недолго.

От такой «любезности» Евгения прямо подпрыгнула.

– Вот спасибо, любимая сестренка…

– Ой, да нет, – слегка покраснела и закусила губу Каринка, – «недолго» не в смысле «скоро умрешь». Просто мы можем оставить тебе совсем мало денег. Вот я и надеюсь на наше скорое возвращение. Или на то, что ты образумишься и попросишь Марка, то есть Льва Однолунной Земли, проводить тебя по тропе домой.

– Угу, или я заберу свои документы у этой, как там Резанов говорил? Ольги Ларионовой. И присоединюсь к вам. По тропе через Трилунье или еще как угодно.

– Ну, на крайняк, да… – вздохнула сестра.

– Ах, на крайняк, – Евгения почувствовала, что закипает, – то есть если деваться станет некуда?!

– Аа-аррргрррх! – У сестры то ли аргументы закончились, то ли терпение, то ли тупо свободное время. Ее симпатичная, копия папиной, физиономия вдруг «поплыла», вытягиваясь вперед. Девочка-Карина вздернула губу, но зубами клацнула, прерывая собственное рычание, уже настоящая волчица.

Мрак безлунный, а ведь страшно! Евгения застыла, таращась в моментально пожелтевшие глаза своей сестренки-монстренки. Та же вернулась в человеческую форму так быстро, словно и не было превращения, так, померещилось.

– Женьк, не трынди попусту, – примиряющимся тоном произнесла она. – Времени мало, у меня голова кругом идет. Будь человеком, не добавляй проблем, а?

– Ну…

Быть человеком Евгении Радовой всегда хорошо удавалось. Хорошим таким, понимающим все и – да! – старающимся не доставлять проблем человеческим детенышем. Бездарным. Нет, об этом лучше сейчас не думать…

– Так вот… – В руках сестренки появились какие-то зеленые бумажки. – Это не монеты, но самые настоящие деньги. Они называются «купюры». Смотри, каждая такая бумажка равна тысяче рублей. Всего их тут десять.

– Сколько? – Цифра была пугающая. – Ты же сказала, что их мало.

– А это и есть мало. – Карина усмехнулась, но по-хорошему. – Один рубль – это… э-э-э… не, не так. Сто рублей примерно равны одному серебряному полумесяцу. Я честно сравнивала их покупательские способности.