Вопреки приказу - Михаил Михеев

Когда снаряды рвутся днем и ночью, Скорей дают чины и ордена, Поэтому пускай всегда грохочет – Война, война, война! И. Ефремов «Песня о войне» Система Шелленберг

Вот он и настал, момент истины. Кончились скучные игрища в политику и экономику, период накопления ресурсов и вербовки союзников, добровольных и не очень, надежных и наоборот. Все закончилось. Флоты сходились в одном, генеральном сражении, и сейчас, как в старые добрые времена, вопрос должен был решиться на поле битвы. На земле, на море, в космосе – да какая, в сущности, разница? Здесь и сейчас был космос, но принципиально это ничего не меняло. Все зависело от простых вещей – кто сможет выставить на пару эскадр больше, грамотнее распорядиться ими… Ну и, конечно, чьи солдаты окажутся крепче духом и дольше смогут противостоять напору врага.

– Сейчас я их размажу! – Вассерман совсем не с еврейским азартом склонился над пультом. – Сейчас, сейчас… Есть!

В данном случае «есть» означало ни много, ни мало, а орудийный залп, который через несколько секунд накроет вражеский корабль и разнесет его в клочья с дистанции, на которой тот не сможет даже ответить. Космический бой жесток и циничен, и учебники по тактике писали совсем не дураки. Такие корабли, как линкор «Суворов», должны по возможности держаться позади строя легких сил, с безопасной позиции разнося неудачников, влетевших им в прицел. С другой стороны, враг поступал точно так же. Размен пешек, не более того. И экипаж «Суворова» знал, что их корабль – тоже пешка, разве что немного жирнее остальных. Знал – но не думал об этом, потому что времени не было. Старший артиллерист, капитан третьего ранга Вассерман уже вновь дирижировал слаженным оркестром своих батарей, и главное было ударить быстрее и точнее противника, чтобы убить его раньше, чем он тебя. Ничего личного, просто война.

Контр-адмирал Александров сидел в своем кресле, будто пребывая в глубокой задумчивости. Откровенно говоря, так и было, тем более, непосредственного вмешательства в ход боя не требовалось. Сражение шло по заранее намеченному плану, в котором задачей таких, как он, командиров соединений было довести эскадру до места боя и бдеть, вдруг что-то пойдет не так. Не очень, на взгляд Александрова, умно, но есть приказ и общепринятая практика. И твое место в табеле о рангах не столь велико, чтобы пытаться что-то изменить. Оборвут погоны, и вся недолга, бывали прецеденты. Так что сунешься – огребешь по самое не балуйся, особенно учитывая его фамилию.

Что же, извольте исполнять, пускай даже приказ бездарный донельзя. Давить противника голой силой можно лишь когда имеешь дело с отсталыми планетами. С равным по мощи лобовое столкновение чревато, в лучшем случае, взаимным уничтожением. Но план есть план, тем более, утвержденный верховным главнокомандующим, сиречь президентом. Человеком, в военном деле абсолютно не разбирающимся, но искренне уверенным в собственной непогрешимости. Что же, оставалось надеяться, что с той стороны стратеги не лучше. Наслышан уже.

Результат был, что называется, на всю морду. Два гигантских, примерно равных по численности, флота примитивно соревновались в огневой мощи и мастерстве канониров, неся огромные потери. Правда, флагману контр-адмирала Александрова пока везло, отчасти потому, что их эскадра дралась на второстепенном участке, отчасти из-за действительно хорошей подготовки экипажа. В течение первых трех часов сражения «Суворов» последовательно раздавил огнем два крейсера и эсминец противника, а потом выиграл артиллерийскую дуэль у линкора, пускай и весьма устаревшего. Сейчас же он, занимая свое законное место в ордере, лупил главным калибром практически в полигонных условиях, и Александров давно уже перестал вести подсчет уничтоженных целей. Тем более, и он это знал точно, с той стороны фронта наверняка сидит такой же, как он, номинальный командующий эскадрой и, за неимением других достойных занятий, также считает, сколько вымпелов может записать на свой счет его флагман. От осознания этого почему-то становилось противно. Честное слово, когда он служил всего лишь командиром «Суворова», а было это не так и давно, жизнь казалась проще.

Он мрачно огляделся вокруг, привычно цепляясь взглядом за неприметные постороннему взгляду мелочи. Откровенно говоря, придраться было не к чему – капитан первого ранга Лурье, нынешний командир «Суворова», держал корабль в порядке, близком к образцовому. Экипаж корабля дотошного и хамоватого француза не любил, и Александров вполне разделял мнение своих людей, но в профессионализме Лурье было не отказать. Конечно, адмирал предпочел бы, чтобы на мостике оказался его старший помощник, но того оставили на прежней должности. Увы, адмиралы в высоких штабах были в своем праве.

Линкор содрогнулся. Адмирал бросил короткий взгляд на висящий перед ним вирт-экран, но и без него было ясно – в них попали, и всерьез. К счастью, силовое поле выдержало и поглотило удар, но вот кто и чем выстрелил, было неясно.

– Что за хрень…

Один из навигаторов быстро-быстро пробежал чуткими пальцами по клавиатуре, столь же виртуальной, как и экран. Лурье повернулся к нему:

– Лейтенант, ведите себя досто…

Линкор тряхнуло вновь. На этот раз противно взвыли сирены, заморгал свет. Александров вновь сконцентрировался на экране. Сейчас он фактически дублировал то, чем должны были заниматься командир линкора и его подчиненные, но сидеть просто так было свыше его сил. Руки порхали над пультом… Так, поле еще держится. Перегрузка энергонакопителей пять процентов – ерунда, они уже как-то имели возможность убедиться, что они тянут при нужде все десять. Подключение резервного реактора… Черт возьми, да кто же в них стреляет?

– Адмирал!

Кто это крикнул, Александров не слышал. Зато он и сам уже видел, как занимающий позицию в двадцати световых секундах от флагмана крейсер «Волочаевск» вдруг ярко вспыхнул и превратился в мельчайшую, ярко светящуюся голубым огнем пыль.

– Кто это?

– Я его не вижу…

– Вот он!

Чужой корабль, попробовавший на зуб линкор и убедившийся в твердости бронированного орешка, очевидно, решил переключиться на мишени попроще. Однако как бы ни была совершенна его маскировка, до идеала ей все равно оставалось, как до Китая задним ходом. Подкрасться и нанести внезапный удар еще получилось, но, когда тебя ищут радары целой эскадры, уклоняться уже куда сложнее. И засветку он все-таки оставил – слабенькую, конечно, но вполне реальную. Судя по тому, как «призрак» маневрировал, он искал себе новую цель, однако позволять ему нанести очередной удар никто не собирался.

– Построение три. Бегом!

– Но, адмирал…

– Заткнитесь, Лурье.

Француз обиженно замолчал, не собираясь препираться со старшим по званию. Потом наверняка напишет соответствующий рапорт, но Александрову сейчас было все равно. Построение три – это значит рассыпаться, уйти с линии огня линкора, иначе слишком велик шанс, атакуя корабль-диверсант, зацепить своих. И, хотя это совершенно не согласовывалось с планами, адмирал знал, что обязан это сделать, иначе «призрак» убьет еще немало людей. Его, Александрова, людей, и этим все сказано.