По ту сторону чуда. Фантастико-юмористический детектив - Андрей Буторин

…Не обрывается сказка концом.

Помнишь, тебя мы спросили вначале:

«Что остается от сказки потом –

После того, как ее рассказали?»

Олег Константинович Брокалев любил зиму. Но сейчас его не радовал ни чистый снег, ни легкий бодрящий морозец. Даже предстоящая любимая работа не радовала, а это случалось с ним настолько редко, что вполне могло считаться чудом, если бы не одно «но». А именно – в чудеса-то господин Брокалев как раз и не верил. Категорически и безапелляционно. Его жизненное кредо так и звучало: «Чудес не бывает!», что не уставал повторять Олег Константинович к месту и не очень.

Одно время он даже состоял в Комиссии по антинауке при Российской академии наук. Но пустопорожняя болтовня неусидчивому ученому-практику быстро надоела, и он решил воплощать свое кредо в жизнь по-другому. Олег Константинович с юности обладал аналитическим складом ума, а потому, этим самым умом пораскинув, он нашел ему очень актуальное применение – открыл частное сыскное агентство, которое непосредственно и возглавил, придумав себе звучный псевдоним: Брок. На первый взгляд, с именем все казалось понятно: обычное сокращение фамилии-имени-отчества. Но не так все было просто, как не прост был и сам новоявленный сыщик. Ведь и название агентству он дал непростое, не какое-нибудь там «Брокалев и дочь» (о дочери чуть позже), не набивший оскомину «Лунный свет» или примитивный до тупости «Поиск» (неужели кто-нибудь обращается в заведения с такими названиями?), а вполне оригинальное, но без излишней вычурности, лаконичное и говорящее само за себя – «Бритва Оккама». Любому, увидевшему данную вывеску, должно становиться понятным: здесь ставят во главу угла логику, безжалостно отсекая холодным клинком рассудка всевозможные фантазии, мистику и прочую антинаучную чушь. По крайней мере, так казалось самому Броку, псевдоним которого и являлся, собственно, сокращением названия агентства. Кстати, и брался сыщик только за те дела, которые изначально казались не просто необычными, но и вовсе даже сверхъестественными и фантастическими. Разгадать хитроумную загадку и выявить ее истинную, вполне объяснимую обычными реалиями сущность, вот что являлось основной целью сыщика Брока и приносило ему несказанное удовольствие. А если при этом оставался удовлетворенным и клиент, оно подкреплялось, как правило, не только морально.

Почему «как правило»? Да потому что Брок не кичился оказывать посильную помощь и вполне безвозмездно. Не только, разумеется, из чистой любви к процессу расследования, но исходя также из прочих обстоятельств. Вот пропал, скажем, у ребенка отец, а ребенок этот к Броку в слезах примчался – что же теперь, у несчастного мальчугана мелочь карманную выгребать? Нет уж, детям, старикам и беременным женщинам сыщик дарил свое искусство абсолютно даром. Иногда даже и не беременным. Женщинам, в смысле. Но это уже, скорее, в порядке исключения.

Как раз сейчас, возвращаясь с обеда в родное агентство, и сокрушался Брок о детях. О том, что современные подростки не делают отличий между правдой и ложью, легко подменяют действительность вымыслом. В конкретном случае это относилось к одному мальчику, отца которого он разыскивал (и, конечно же, разыскал) прошлым летом. Тринадцатилетний Костя в тот раз понравился Броку. Особенно его яркая фантазия. Сыщик даже посоветовал Косте заняться литературными опытами. Ведь и сам Брок любил на досуге побаловаться пером, кропал рассказики, которые посылал на различные интернетовские конкурсы. А однажды, как раз тем же летом, и победил на самом из них любимом – конкурсе фантастических рассказов «Склеенные ласты». Именно туда он рекомендовал отправить свой рассказ Костику. Но сначала – дать посмотреть ему.

Вот Костя и дал. Не прошло и полгода. Впрочем, как раз около полугода и прошло. Если откровенно, то Брок и подзабыл уже о сем юном даровании. Поэтому, придя сегодня домой на обед, откровенно удивился, когда супруга Ирина, встретив его в прихожей, вдохновенно зашептала, заговорщицки при этом подмигивая:

– Ученик с трепетом ждет мастера, чтобы получить оценку первому творению! Ты уж, того, не очень строго с парнем…

– Мастера? – нахмурился Брок. – Что, опять унитаз потек? Снова салагу прислали? – Сыщик вновь нахлобучил снятую было шапку и повернулся к двери: – Все, надоело! Пойду в ЖЭК и покажу им там, так сказать, все!..

– Интересно было бы глянуть, что ты им там собрался показывать, – шепнула, беззвучно хихикнув, Ирина Геннадьевна, и потянула мужа за хлястик пальто: – Не надо никуда ходить. Мастер – это ты, Олежа.

Брок развернулся и картинно поклонился жене:

– Спасибо, Ирусик, за то, что ты так высоко меня ценишь. Только ремонт унитазов, знаешь ли, не совсем мой профиль. – Он вновь направился к двери, но снова был схвачен за хлястик.

– А ремонт чего твой профиль? – В голосе Ирины Геннадьевны послышалась искренняя заинтересованность.

Брок аккуратно отцепил руку супруги от хлястика («Самой же пришивать потом», – заботливо подумал он) и ответил, с укором всматриваясь в насмешливые глаза:

– Мой профиль – что-нибудь более высокотехнологичное, – неопределенно крутанул он ладонью. – Компьютер, скажем, или тот же мобильный телефон…

– Тот же – это тот самый, что я прошу тебя починить уже второй месяц? – ухмыльнувшись, перебила Брока жена. – Там дел-то всего – аккумулятор поменять!

– Вот именно! – поднял Брок палец. – Такими пустяками мне просто неинтересно заниматься.

– Унитаз – гораздо интересней, – хмыкнула Ирина Геннадьевна.

– Вот именно! – Палец сыщика взвился еще выше. – Ты даже не можешь себе представить, насколько… – Тут Брок запнулся и сдвинул брови. Он почувствовал вдруг, что любимая им логика куда-то неожиданно запропастилась.

Ирина Геннадьевна посмотрела в глаза мужа и не сразу смогла отвести взгляд; серые, обычно почти стального цвета, они потемнели, словно озерная гладь под нависшими тучами. А уж когда «озеро» подернулось рябью, любящая супруга не выдержала:

– Перестань, Олежек, не бери в голову. Я пошутила.

– Да? – обрадованно заморгал Брок. – Насчет унитаза? Или телефона? Или насчет того, что я… мастер?..

– Ой! – всплеснулся руками жена. – Заболтал ты меня, Олег. Мальчик ведь ждет!

– Тебя? – нахмурился Брок.

– Тебя. Я ж говорила!

– Что-то тебя сегодня прорвало на шутки. Но последняя, должен отметить, вовсе не остроумная.

Брок в очередной раз повернулся к двери, причем, сделал это подчеркнуто резко. Ирина Геннадьевна тоже схватилась за хлястик более энергично, и тот, жалобно крякнув, наконец-то уступил женщине и остался в ее руке.