Коловрат. Вторжение - Алексей Живой

Глава первая Тайный схрон

Евпатий остановил коня, осторожно спустился на влажный мох и прислушался к звенящей тишине леса, которую нарушал лишь удивленный шепот редких птиц. Их встревожил вид трех всадников, неизвестно зачем забравшихся в такую глушь, куда не вела ни одна дорога. Все проезжие пути, как и судоходные реки, остались далеко в стороне. Удовлетворенно осмотрев замшелый бор, в который почти не проникали лучи солнца, давно уже вскарабкавшегося на самый верх небосвода, Коловрат махнул рукой своим спутникам.

– Слезай. Здесь хоронить будем.

Макар следом за ним спрыгнул с коня на замшелую землю, которая слегка просела под его сапогами, и выдернул притороченную к седлу лопату. Пока приказчики снимали накрытый попоной от посторонних глаз сундук, сам боярин обошел ложбинку и выбрал место для схрона.

– Вот, здесь копайте, – приказал он, остановившись рядом с валуном средней величины, – аккурат под самым камнем. Откатите его, яму сделайте, а потом на место верните. И все будет как прежде. Неприметно.

Коловрат с неудовольствием посмотрел на свои красные сапоги, потом на следы, отпечатавшиеся на влажных и замшелых кочках.

– Да ступайте осторожнее, – добавил боярин, – чтоб следов не много оставлять.

– Не волнуйся, Евпатий Львович, – уверил его Захар, невольно оглядевшись по сторонам, – все сделаем в лучшем виде. Осторожно ступаем. Комар носа не подточит.

– Ага, – кивнул Макар, помогавший тащить небольшой, но увесистый сундук, – сильно не натопчем, а мох скоро обратно распрямится. И к обеду уже никто и не заметит, что мы здесь были. Даже если рядом проедет.

– Ну, добро, – кивнул Евпатий, оглядывая затерянную в темном лесу ложбинку и поглаживая рукоять меча, подвешенного к поясу, – поспешайте. Надо побыстрее назад вернуться. Чтобы люди наши, что в деревне оставили, тоже ни о чем не догадались. Мне лишние разговоры не нужны, даже среди своих.

Подтащив сундук, приказчики опустили его на укрытую опавшей листвой землю, рядом с камнем. Позади валуна рос огромный куст, почти укрывавший его с трех сторон. Листья на том кусте уже покраснели, а иные почти пожелтели, – на дворе стояла осень, которая в этом году выдалась теплой. Ни дождей, ни холодов еще толком не было. Влага осталась только в таких местах, как это, укрытых от солнца, ветра и постороннего взгляда.

Поднатужившись, приказчики схватили увесистый валун по краям и попытались аккуратно сдвинуть в сторону, но лишь смогли его ненадолго приподнять. Попыхтев немного, они положили его на прежнее место.

– Тьфу ты, леший, – выругался Макар, отступая на шаг.

– Тяжеловат, – выдохнул Захар, сдвинув шапку на затылок и вытирая пот со лба.

– Ты прости нас, Евпатий Львович, – вторил ему Макар, обернувшись к стоявшему чуть поодаль боярину, – подмогнуть бы надо. Вдвоем не совладаем. Али просто рядом в земле яму вырыть.

– Просто нельзя. Тут, окромя людей, зверья много. Того и гляди, устроят себе из нее нору, – заметил на это боярин, – Под камень схороним. Подальше положишь, поближе возьмешь.

Сказав это, Евпатий скинул с себя расшитую золотом шапку и ездовой ферязь, чтобы не измазать и не вызывать потом лишних вопросов. Но не сразу пришел на помощь приказчикам, а оглянулся по сторонам и поискал что-то цепким взглядом. Нашел, – то был ствол небольшой сосны, обломленной ветром и валявшийся неподалеку. Взял его и лишь тогда приблизился к приказчикам.

– Подымай, – скомандовал он и, едва камень оторвался от земли, просунул в образовавшуюся щель ствол, а затем поднапрягся и лихо перевернул тяжеленный камень на бок. Приказчики еле успели отпрыгнуть в стороны.

– Вот так-то, – назидательно заявил боярин, отбросив ненужную более сосну, – дайте мне точку опоры – и я переверну землю, как говаривал некогда Архимед.

– Это кто ж такой? – удивился Захар. – Не слыхал раньше. Из купцов али из бояр?

– Мудрый был, наверное, муж, – похвалил Макар, удивленный столь быстрым результатом, – и наверняка грамотный.

– Да так, – отмахнулся Евпатий, – один ученый грек.

– Дьяк, значит, – решил Макар, поразмыслив немного.

– Копайте быстрее! – прервал его размышления боярин. – Да землю унесите и разбросайте подальше, чтоб и следа не осталось от этих раскопок.

Отдохнувшие за разговором приказчики с новой силой принялись разрывать землю по очереди деревянной лопатой, но порода оказалась каменистой, и дело шло медленно. А деревянная лопата гнулась и потрескивала от натуги, того и гляди, могла и вовсе расколоться. «Эх, жаль, не заказал кузнецам заранее выковать такое изделие, – пожурил сам себя боярин, глядя, как приказчики мучаются с деревянной лопатой, – надо было научить, гораздо быстрее все бы сделали. А то привыкли металл беречь для военных надобностей». То и дело нетерпеливо поглядывая по сторонам и вверх, на солнце, клонившееся к обеду, Евпатий вскоре был вынужден кинуть им свой меч.

– Возьми клинок, Захар, да копайте быстрее! – подстегнул он своих подопечных, начиная немного нервничать. Второе захоронение шло гораздо медленнее, чем первое, хотя место было выбрано не в пример проще. Проведя рукой по карману на груди, Евпатий случайно нащупал перстень с изумрудом, неожиданно найденный вчера, и невольно вспомнил о том, при каких странных обстоятельствах появился у него этот драгоценный камень. А припоминая, как начинался сегодняшний день, боярин про себя подумал: «Место, конечно, тихое, до людей далеко, но не ровен час кто заявится. Закон подлости никто не отменял. А тогда придется… не дай бог. Свидетели в таком деле не нужны».

Коловрат не скор был на расправу над своими. Но от этого схрона ох как будущая жизнь могла зависеть. «Кто знает, как оно все повернется», – вздохнул Евпатий, отгоняя тягостные и назойливые мысли.

Из Рязани выехали тайно еще три дня назад, под вечер, и в наступавших сумерках первого дня едва успели добраться до места впадения реки Прони в Оку. Когда небольшой отряд из пятнадцати вооруженных всадников пересек Проню вброд и стал искать место для ночлега – проводить ночь в обитаемых местах знатный рязанский боярин, к удивлению ратников, наотрез отказался, – Евпатий бросил взгляд на оставшийся позади знакомый лес. Где-то там, неподалеку, обитал его знакомый кузнец, первый учитель в ратном деле, Васька Волк. Можно было заночевать у него в кузнице. Но и эту мысль Евпатий отогнал от себя. Для того, что он задумал, свидетелей было нужно как можно меньше, точнее, они вовсе не нужны, но одному было никак не управиться. А насчет своего учителя по прозванию Васька Волк боярин имел вполне определенные планы, но время обсуждать их еще не пришло. Вначале надо было схоронить подальше от людских глаз два небольших ларца, на содержимое которых боярин рассчитывал в том случае, если, несмотря на все его приготовления, в Рязани настанет-таки самый черный день. «Разве что на обратном пути к нему заеду», – подумал Коловрат, укладываясь на подстилку из нарубленных веток прямо у костра вместе со своими ратниками, старшим промеж которых был верный Ратиша.