Пчелы - Лалин Полл

* * *

Посвящается Эдриану

Старый фруктовый сад был обнесен изгородью. За ней с одной стороны лежали пахотные земли – разношерстное лоскутное одеяло из кукурузы и сои, простиравшееся до лесистых склонов холмов. С другой – в направлении города расположились предприятия легкой промышленности.

Между деревьями, ронявшими с ветвей капли, просматривалась тропинка. Мужчина лет под сорок раздвигал ногами высокую крапиву и щавель, пытаясь расширить проход. За ним шла подтянутая женщина помоложе, одетая в деловой костюм цвета морской волны. Она остановилась и сделала несколько снимков камерой своего телефона.

– Надеюсь, вы не возражаете, – сказала она, – но мы прозондировали почву, и стало ясно, что достаточно было ткнуть ее палкой. Первосортное зрелое месторождение.

Мужчина смотрел сквозь ветви деревьев, не слушая.

– Там. На секунду мне показалось, что она исчезла.

За деревьями, скрытая от случайных взглядов, стояла старая деревянная пасека. Женщина сделала шаг назад.

– Ближе я не подойду, – заявила она. – Я не очень доверяю насекомым.

– Как и мой отец. Он зовет их «мои девочки». – Мужчина посмотрел на низкое серое небо. – Снова будет дождь? Что не так с летом?

Женщина подняла взгляд от телефона.

– И не говорите. Я уже забыла, как выглядит чистое небо. Наверное, трудно, когда дети все время дома.

– Они вряд ли это замечают. Только и сидят в интернете.

Он прошел вперед и принялся рассматривать пасеку. Несколько пчел показались из отверстия внизу улья. Они проползли по узкой рейке и с жужжанием расправили крылья.

Мужчина какое-то время не сводил с них взгляда, потом повернулся к спутнице:

– Мне жаль. Сейчас не лучшее время.

– О! – Она убрала телефон. – Вы передумали?

Он покачал головой:

– Нет. Я продам… – Он кашлянул. – Но не сейчас. Время не то.

– Конечно, – сказала она неуверенно. – Полагаю, очень трудно назвать примерный срок?

– Может, через пару месяцев. Может, завтра.

Женщина тактично помолчала с минуту.

– Что ж, беспокоиться не о чем. Когда вы будете готовы, покупатели найдутся.

Она пошла по тропинке обратно.

Мужчина еще постоял у пасеки. Повинуясь внезапному импульсу, он положил руку на дерево, словно прощупывая пульс. А затем повернулся и направился вслед за женщиной.

Позади них в светлеющий воздух поднимались пчелы.

Стенки сотовой ячейки сдавили ее со всех сторон, и воздух сделался жарким и удушливым. Все ее члены горели, голова вжалась в грудь, а лапки свела судорога, так неистово она пыталась выбраться из темницы, и усилия не пропали даром – одна стенка подалась. Она стала толкаться лапками изо всех сил и почувствовала, как что-то треснуло и разломилось. Она поднатужилась и продолжила скрести, пока не образовалась небольшая дыра, через которую проник свежий воздух.

Протиснувшись в эту дыру, она шмякнулась об пол неведомого мира. Ее мозг гудел, словно приемник, в поисках нужной волны, земля под ней вибрировала и грохотала, и тысячи запахов ошеломили ее. Она могла лишь дышать, пока вибрация и гудение постепенно не стихли, а запахи не развеялись в воздухе. Ее скованное тело обрело гибкость, и она ощутила спокойствие, когда ее разум наполнился знанием.

Это был зал Прибытия, а она была рабочей пчелой. Она – Флора, а ее номер – 717. Уяснив первое задание, она принялась вычищать свою сотовую ячейку. Отчаянно выбираясь на свет, она разбила всю переднюю стенку, в отличие от своих более аккуратных соседок. Она осмотрелась и, последовав их примеру, стала складывать обломки в кучку. Эта работа обострила ее чувства, и она ощутила простор зала Прибытия и то, как вибрации в воздухе менялись в разных местах.

Многоярусные ряды сот, таких же, как у нее, уходили вдаль, и, хотя от этих сот не доносилось ни звука, они резонировали, словно их обитатели все еще спали. Тут же вокруг нее возникло большое оживление во множестве недавно разбитых и вычищенных камер, и снова начался треск и шум, когда стали прибывать новые пчелы. Всевозможные запахи от вновь прибывших окутывали ее – сладкие, острые, но так или иначе приятные.

Земля стала сотрясаться от сильной беспорядочной пульсации, и из коридора между сотами вбежала молодая самка с перекошенным лицом.

– Стоять! – Резкие голоса донеслись с обоих концов коридора, и в воздухе возник мощный терпкий запах. Все пчелы замерли, но молодая пчелка споткнулась об обломки сотовой ячейки Флоры и упала. Она заползла в разбитую ячейку и забилась в угол, закрывшись лапками.

По коридору промаршировали темные фигуры, окутанные горьким запахом, скрывавшим их лица и делавшим их одинаковыми. Они проследовали к Флоре. Оттолкнув ее, они вытащили плачущую юную пчелку. Вид их шипастых рукавиц настолько поразил Флору, что ее мозг пронзил укол страха, и с ним пришло новое знание – это явилась полиция.

– Ты убежала от инспекции.

Один из полицейских дернул юную пчелку за крылья, а другой обследовал четыре ее мембраны, влажные от слез. Одна мембрана сморщилась по краю.

– С меня хватит! – закричала она. – Я не полечу, я буду служить по-другому…

– Нарушения – это зло. Нарушения не допускаются.

Не дав несчастной возразить, два полисмена стали сжимать ее голову, пока не раздался резкий треск. Она обмякла, и они потащили ее тело в коридор.

– Ты, – вдруг услышала Флора отрывистую команду, – стой смирно.

Она не знала, кто с ней говорит, но уставилась на черные шпоры у них на ногах. Из рукавиц полицейских выскользнули длинные черные клешни, и они измерили ее рост.

– Избыточная вариация. Аномалия.

– Это все, офицеры, – прозвучал чей-то добрый голос, сопровождаемый приятным ароматом, и полицейские отпустили Флору.

Они кивнули высокой и ухоженной пчеле с прекрасным лицом.

– Премудрая Сестра, она ужасная уродина.

– И чересчур крупная.

– Похоже, что так. Спасибо, офицеры, вы можете идти.

Премудрая Сестра подождала, пока они уйдут, и улыбнулась Флоре:

– Это хорошо, что ты боишься их. Стой спокойно, пока я определяю твою породу…

– Я Флора-717.

Премудрая Сестра приподняла свою антенну.

– Говорящая уборщица. Весьма примечательно…

Флора уставилась на ее медно-золотистое лицо с огромными темными глазами.