Ночь Калашматов - Константин Костин

Я видел людей с одинаковыми погонами, кокардами и орденами, убивающих друг друга.

Я уже не могу понять, кто — герой, а кто — злодей в этом странном поединке.

Кто убивает во благо? Если во благо вообще можно убивать.

Солдат после войны никому не нужен. Что умеет солдат? Только убивать. И выживать. Навыки, в мирное время чрезвычайно опасные. Потому Родина, Совет и лично Генеральный Председатель совета, чтобы Тилис, Единый В Трех Ликах, его на том свете на всех сковородах жарил, сделали все возможное, чтобы сгноить нас, ветеранов.

Пограничная война закончилась в 76-м году, восемь лет назад. И шесть из них я скитался по степям и горам, промышляя работорговлей. Потому что пенсии не хватит даже на патроны, чтобы застрелиться. А запасы трофейного золотишка давно иссякли.

Может быть, если б я был в пехоте, царице степей — и с добычей было б лучше. Но откуда у пилота-истребителя трофеи? Противник-то там, внизу. А я — тут, вверху. Ну не бывает такого, чтобы сбил амеровский бомбер, сделал круг, приземлился поблизости — и пошел шарить по карманам. Ага, удачи. Там-то меня уже и ждут, и тоже хотят пошарить по карманам. Только по моим.

Хотя призовые я получал неплохие. Ибо пилотом был, да и есть — очень недурным. Может их и хватило бы на подольше, если б я, привыкнув к красивой жизни, не сорил баблом направо и налево. На войне — да, довольствие всех видов, награды, трофеи, премиальные за сбитые самолеты противника. А здесь… кончился противник, кончились его самолеты, кончилась война.

Но я не жалуюсь. Я делаю то, что я умею, чему меня научили — охочусь. Пусть не в воздухе, а на земле. Уже на скагов. И не для того, чтобы убить, а чтобы продать. Как раз сейчас шахтеры заказали сотню рогатых. Сотню! Хороший контакт. Дело за малым — найти этих чертовых чертей. Невидимое Солнце — время, когда Арес закрывает собой Солнце на две недели, погружая Новую Землю во тьму, кончилось три дня назад и за все три дня мне не попался ни один рогатый! Как специально — когда заказов нету — их кишмя кишит, еще и непонятно, кто на кого охотится.

Нет, я не надеялся найти сотню сразу — столько в мой грузовик влезет только порезанных на кусочки и уминаемых ногами. Но пару десятков — вполне!

— Хозяин! — окликнул меня Ягдаш. — Там!

Краснокожий сидел, свернув ноги кренделем, рядом со мной на кабине грузовика и изучал горизонт в бинокль. Я тоже не терял времени даром — смотрел в противоположную сторону через прицел гром-палки. Но скагу повезло больше. Да и зрение у них острее.

Я развернулся в указанном направлении и сперва ничего не увидел. Лишь чуть погодя — столб пыли, а еще позже — пятерых всадников. Ну, хоть что-то для начала…

— Дай сюда… — я забрал у черта бинокль.

Да, пятеро рогатых. На лошадях. Вооруженных. Тем лучше — значит, как минимум — охотники, не задохлики какие-нибудь, не отдадут концы через неделю и не будет куча претензий от заказчика. Не люблю я все эти говнотерки, которые заканчиваются ничем. Я деньги не возвращаю из-за принципа. И из-за веры. Веры в то, что деньгам у меня лучше. Покупатель всегда видит товар перед оплатой. Раб — это не машина, которую можно подправить, подкрасить. Если инопланетянин старый и дряхлый — делай с ним, что хочешь, он не будет выглядеть здоровым и крепким работягой. Двинул копыта? Может, кормили неправильно? Или чересчур много били.

На счет копыт я, конечно, фигурально. Скаги — местное население планеты, куда 84 года назад закинуло некоторую, далеко не самую большую, и, надо полагать, не самую лучшую часть человечества, в самом деле сильно походили на чертей. Краснокожие, лысые, с рогами на голове. Правда, без хвоста и копыт. Но сходство было поразительным!

— Ничерта не вижу, — признался я, возвращая оптический прибор компаньону. — Чем вооружены?

— Скагаранки, — ответил Ягдаш, даже не притрагиваясь к биноклю.

Я улыбнулся. Скагаранки — это тоже хорошо. Недооружие, придуманное специально для инопланетян, когда ханам стало мало автомобилей, водопровода, электричества и золота. Фактически — карабин СКС, отличающийся наличием нарезов только на трети длины ствола и специально разработанными патронами большего калибра со свинцовой безоболочечной пулей. Несмотря на требования чертей и желание наживаться людей на торговле, настоящее оружие мы им давать не хотели, оставляя за собой преимущество в бою. Потому и изуродовали карабин, изобретенный еще там, на Старой Земле, сократив прицельную дальность стрельбы до 100–150 метров. С одной стороны рогатые получили то, чего они так хотели — огнестрельное оружие. С другой — даже Калашмат, изобретенный там же, на Старой Земле, но получивший широкое признание и здесь, с легкостью бьет на 300 метров. Англичане ружья кирпичом не чистят!

За полсотни лет до Пограничной войны Скагаранки ваяли тысячами штук, продавая их ханам. Даже первое военное время — тоже, уже для вооружения чертовых батальонов. Правда, тут оказалось, что с таким оружием одноразовые солдаты уж слишком одноразовые. Да и Калашматов на местах боев оставалось целые кучи. Замечательный автомат! Достаточно смахнуть с него тряпочкой предыдущего владельца — и можно опять стрелять! Что краснокожие и делали.

Инопланетяне явно двигались в нашу сторону. Я даже запустил сигнальную ракету, привлекая их внимание, чтобы никуда не свернули. Гоняться по степи еще три дня за живым товаром никак не улыбалось. Плюс кончалась горючка и провиант. А без жрачки в нашем деле нельзя. Я пробовал. Дня не проходит — снова есть хочется.

Пока краснокожие добирались до моего грузовика, Ягдаш достал из кабины два помповых дробовика NAA 500. Один — мне, второй себе. Это на войне было хорошо. Там живые нужны редко. Можно снять противника из гром-палки с полукилометра. Если винтовка и стрелок выше среднего — то метров и с восьмисот. Я слышал, некоторые скаги умудрялись попадать и на двух километрах. Ну не знаю… зрение у инопланетян, несомненно, острее, чем у землян, но, сдается мне, это тот самый случай, когда класс точности оружие не доставал до класса точности глаза. Если только из какого-нибудь штуцера, сделанного на заказ, но откуда такие в армии?

Необходимость сохранить товар живым приводила к тому, что нам с партнером придется работать на той же дистанции, что и будущим невольникам — около 100 метров. Парализовать их беспроводными тазерами 12-го калибра, разработанными янки для полицейских нужд, но по достоинству оцененных нашим братом — работорговцем.

Черти не торопились. Мы с Ягдашем даже достали термос и разлили кофе, дабы скоротать ожидание. Напарник где-то умудрился отжать пару стаканов в блестящих желтых подстаканниках. Конечно, не золото. Даже не позолота. Вот откуда у них такая любовь к драгоценному металлу? Жили же они как-то до людей, не зная золота, и нормально жили! Лично у меня такая безвкусица выдергивала кольца. По мне так вообще — лучшей посуды, чем армейская алюминиевая кружка, и быть не может. Но вот ему нравилось!