На пороге Мира - Михаил Француз

Пролог

Зачистка секретного лабораторного комплекса Л-51 происходила силами аж восьми специальных штурмовых подразделений. Упакованные в тяжелую броню, вооруженные штурмовым лазерным оружием, профессионалы все равно гибли, раз за разом напарываясь все на новые и новые плоды экспериментов этой проклятой лаборатории.

Мужчины, женщины, дети, животные, растения — все здесь таило опасность и несло смерть.

Этаж за этажом, сектор за сектором, хмурые, озлобленные бойцы, сцепив зубы вламывались в помещения лаборатории и давили сопротивление взбунтовавшихся и захвативших базу подопытных. Вот только злость и ненависть военных копилась не в адрес этих несчастных, а в адрес яйцеголовых, сотворивших с людьми такое.

Стоило где-то только мелькнуть белому халату, и тут же туда летела плазменная граната, а то и не одна, что бы уж точно, гарантированно, произошла «случайная ошибка».

Был зачищен уже практически весь комплекс, а еще ни одного ученого «найти живым не удалось».

Капитан Коршунов, позывной «Коршун», командир СКООН шел во главе тройки на одном из самых нижних уровней комплекса. Еще совсем немного, и проклятая «база ужасов» будет, наконец, зачищена. Еще немного, еще чуть-чуть…

Но очередной отсек оказался на удивление пуст. Если не считать четырех мертвых яйцеголовых в одной из комнат. Это настораживало. Заставляло крепче держать рукояти лучевиков и лазерных винтовок в ожидании подвоха и внезапного нападения. Но секунды шли за секундами, помещение проверялось за помещением, а нападения не происходило.

И лишь в последнем боксе-камере. Запертом и бронированном, под прицелом десяти камер, сидел на стуле десятилетний мальчик.

Он спокойно читал детскую книжку о Волшебнике Изумрудного Города. Лысый мальчик в сером комбинезоне подопытного с пятизначным номером 11013 на спине. Спокойный и даже умиротворенный.

Коршун подал знак одному из бойцов вскрыть дверь. Тот кивнул и приступил к минированию замка. Несколько отточенных, выверенных движений и дело сделано. Бойцы разошлись по сторонам от двери. Короткое шипение сработавшего направленного термитно-плазменного заряда, и на месте замка лишь сквозная прожженая дыра. Дверь откидывается и со стволами на перевес в бокс врывается боевая тройка.

И все замирает.

Мальчик медленно, спокойно встал и положил книжку на стул. Он сделал три шага к бойцам и остановился напротив них, прямо под дулами лучевиков и лазеров.

Он стоял и смотрел. Не нападал. Не угрожал. Не просил. Не кидался в ноги и не молил. Просто стоял и ждал решения. Жить. Или умереть.

И бойцы ждали решения командира. А Коршун все медлил. Секунда шла за секундой, а он все никак не мог заставить себя нажать на курок. Но и опустить оружие тоже не мог так вот просто.

— «Первый Медведю: все чисто, сектор зачищен», — пришел доклад по линии связи.

— «Первый Дятлу: у нас тоже чисто», — последовал еще один.

— «Первый Кунице: чисто».

— «Первый Цыплёнку: сектор чист».

— «Первый Волку: сектор чист».

— «Первый Ежу: чисто», — продолжали приходить доклады от командиров подразделений о выполнении поставленных задач.

— «Удав Первому: что у тебя?» — запросил командующий операцией предпоследнее подразделение.

— «Чисто, Первый. Удав закончил», — пришел ответ от Кости Усова, высокого жилистого капитана, чем-то и правда напоминавшего удава. Его подразделение в этой операции пострадало больше всего: одиннадцать бойцов убитыми, пятеро тяжело ранеными.

— «Коршун Первому: что у тебя там?» — пришел запрос от командующего операцией. Коршунов медлил.

— «Коршун Первому: Коршун Первому! Ответь, Коршун, что у тебя?» — капитан медлил.

— «Коршун, мать твою за ногу!», — начал проявлять беспокойство и нетерпение командующий.

— «Первый Коршуну: чисто.» — вышел на связь капитан и опустил лучевик.

— «Первый циркулярно: закончили, сбор на пункте сбора через тридцать минут. Мы свое дело сделали, уходим, господа!» — пришел по связи долгожданный сегодня приказ.

— «Медведь: принял».

— «Дятел: принял».

— «Куница: принял».

— «Волк: принял, выполняю».

— «Цыпленок: принято».

— «Еж: принял».

— «Удав: есть».

— «Коршун: вас понял. Выполняю», — доложил капитан командующему.

— Живи, парень, — со вздохом отключив канал связи, сказал Коршунов мальчику и махнул своей тройке на выход. Затем обернулся и махнул мальчику тоже. Штурм лабораторного комплекса Л-51 закончился.

* * *

— Жестянкин Леонид Васильевич, десять лет, воспитанник детского дома номер четыре Новопитер, планета Терра, — зачитывал в слух с экрана планшета мужчина неопределенного возраста в сером гражданском костюме, сидящий за дорогим письменным столом из натурального дуба. Напротив него стоял другой мужчина, подходящий под то же самое описание: тот же неопределенный возраст, та же незапоминающаяся внешность, такой же неброский костюм. — Родители неизвестны. Место рождения не установлено. Воспитателями и учителями характеризуется как очень способный и талантливый мальчик, имеющий успехи в освоении предметов школьной подготовки и отличное физическое развитие. Прямолинейный и целеустремленный. В возрасте восьми лет был отобран для участия в программе «Фобос» и доставлен в лабораторный комплекс Л-51 в группе с еще сорока девятью участниками разного возраста и пола. В программе получил кодовое обозначение «объект 13». В общем реестре лабораторного комплекса проходит под номером 11013.

Программа «Фобос» признана бесперспективной. Единственный выживший участник, «объект 13» переведен испытуемым в программу «Мемориал».

Программа «Мемориал» также признана не перспективной: из пятидесяти, сорок три подопытных погибло, шестеро сошли с ума. Выжил снова только «объект 13»… — мужчина за письменным столом сделал паузу и задумчиво потер подбородок. — А что за программы? Подробности?

— По материалам из лабораторного комплекса, программа «Фобос», это эксперимент по созданию абсолютно бесстрашного солдата. Подопытным, по экспериментальной методике, при помощи специальных препаратов и процедур, физически, необратимо атрофировали чувство страха. Эксперимент удался, у команды ученых действительно все получилось. Но… — начал отчитываться второй мужчина.

— Но?

— Испытуемые, потеряв чувство страха, в последующем быстро и глупо погибали. Видимо, вместе со страхом, был задет и инстинкт самосохранения. Методика весьма не дешёвая, а результат практически нулевой. Экономически не оправдано. Бесперспективно.

— Но один-то выжил? — заметил мужчина за столом.